Накануне суд решил удовлетворить ходатайство ССК о продлении на два месяца ареста второго президента Роберта Кочарян. Решение суда совпало с двумя примечательными поворотными этапами внутренней и внешней политики, в частности, в контексте концептуальных изменений подходов Армении к арцахской проблеме. Конечно, в формальном плане в этих реалиях нет какой-либо связи.
Однако, в этом контексте есть примечательное символическое значение, в том смысле, что в последние дни Роберт Кочарян пытался обеспечить себе поддержку у Арцаха, заявив, что шаги властей Армении ставят под угрозу независимость и позиции Арцаха в арцахской проблеме. Иначе говоря, Роберт Кочарян в своем послании по поводу арцахского движения, которое он распространил с мест заключения, пытался представить ситуацию так, что Никол Пашинян готов «сдать земли», и он лишь тот человек, который готов удержать «земли». Спустя несколько дней этому последовал митинг в Ереване, конечно, очень небольшой митинг, где пресса зафиксировала присутствие и роль людей, которые боролись за Роберта Кочаряна.
Вот и в контексте усилий президента примечательным становится то, что продление его ареста совпадает с поворотным событием в Арцахе, которое на деле было также отвержением Роберта Кочаряна или отрицанием его усилий в Арцахе, когда он ради своей политической защиты пытался усилить недоверие арцахцев к новым властям Армении. Более того, здесь примечательным можно считать также тот факт, что во время известного совместного заседания СБ в Арцахе находился также Серж Саргсян, что несомненно, было неслучайным и, по сути, так или иначе, он в определенном смысле также является участником подведения итогов этапа и проводимой линии. И в этом смысле получается также интересная картина, что 12 марта в Арцахе на деле на линии соприкосновения были новая власть Армении, и на деле из старой власти Серж Саргсян и власть Арцаха, а Роберт Кочарян остался по ту сторону линии. По большому счету, второй президент длительное время пытался также жаловаться на эту реальность и представить ситуацию именно так, что он становится предметом «жертвы» договоренности новых и старых властей, или, так сказать, в переходный период все заинтересованные стороны пытаются договориться за счет «его». В политическом смысле, это, конечно. интересная ситуация, причины которой, однако, Роберт Кочарян должен искать не только в годы своей президентства, но и в своем поведении за десятилетие в постпрезидентский период, когда он на деле за политическими кулисами периодически торпедировал как внутреннюю, так внешнюю ситуацию, так и не взяв на себе открытую ответственность за политическую субъектность. В этом смысле, в политическом плане, поскольку в юридическом плане его вина должна быть еще четко и убедительно доказана, он становится жертвой поведения за свои прежние года, а не какой-либо политической договоренности.
Фото: Yerevan.Today
