Пресс-служба Кремля сообщает, что накануне по инициативе азербайджанской стороны состоялся телефонный разговор Путин-Алиев, во время которого, помимо двусторонних вопросов, затрагивались также региональные вопросы «в контексте армяно-азербайджанского июльского обострения».
Примечательно, что инициатива Алиева побеседовать с Путиным происходит на фоне турецко-азербайджанских военных учений, которые развертываются также и в Нахичеване. Путин, согласно сообщению, подчеркнул важность недопущения любых действий, способствующих эскалации напряженности.
Что заставило Алиева, получающего достаточно активную и действенную турецкую помощь, позвонить Путину? Он позвонил для нового шантажа или, наоборот, что-то попросить? После контрудара, полученного от армянской армии в ответ на азербайджанскую провокацию, президент Азербайджана оказался в очевидном цейтноте. В конце концов, он возложил ответственность на министра иностранных дел Мамедъярова и дипломатический корпус. Весь вопрос в том, что этот шаг не только результат ответственности объекта или поиска козла отпущения, а также в определенном смысле антироссийский демарш.
Более того, свой первый визит в Анкару совершил назначенный вместо Мамедъярова Джейхун Байрамов, который стал министром иностранных дел по сути с пустого места, учитывая то, что у него нет дипломатической специальности, опыт дипломатической работы, он экономист и юрист, был министром образования. Означает ли это, что Ильхам Алиев этим шагом, по сути, показывает свое намерение искоренить российское влияние на азербайджанскую дипломатию, учитывая то, что Мамедъяров по сути был своеобразным агентом этого влияния. Не исключается, что после этих шагов президент Азербайджана переходит на инициативу по определенному смягчению обострения с Россией, потому что вряд ли сейчас у Алиева будет такое безумие в данной ситуации – возвращаться к логике шантажа.
С другой стороны, конечно, в инициативе Алиева надо заметить, пожалуй, один нюанс. Он звонит Путину на фоне белорусского кризиса. У нас был повод оценить, что этот кризис отнюдь не внутрибелорусский или даже белорусско-российский. Этот кризис меняет статус-кво евразийского региона и может разрушить целую систему традиционных отношений.
Примечательно, что президент Азербайджана Алиев пока первый и единственный, который провел телефонную беседу с Лукашенко, притом, прямо после первой напряженной поствыборной ночи. Не надо исключать, что он пытается набрать какие-то очки с посреднической попыткой между Путиным и Лукашенко, стремясь не позволить какому-либо развалу традиционных отношений в евразийской зоне, или более того, имея опасение, что после Лукашенко он может стать новым слабым звеном этого региона.
