Внеочередные выборы в Армении как средство разрешения политического кризиса обсуждаются в основном механической логикой. То есть, как действие, после выполнения которого получается картина, отражающая новый баланс общественных настроений, каждый принимает эту картину и переходит, так сказать, в повседневную политическую жизнь. Однако у этой проблемы есть два фактора, которые и делают обсуждение механическим, и пока на этот вопрос нет ощутимого ответа.
Прежде всего, это вопрос о том, для кого внеочередные выборы приемлемы как механизм урегулирования. По крайней мере, текущие позиции показывают, что это неприемлемо для доминирующих игроков на поле политической оппозиции, потому что никто не уверен, что они даже переступят 5-процентный порог. Исключением может быть здесь Роберт Кочарян, который своими ресурсами рассчитывает мобилизовать большинство электората прежней правящей системы и собрать те голоса, которых было недостаточно РПА на выборах 2018 года, чтобы оказаться в парламенте. Остальные силы, включая партию “Процветающая Армения”, не имеют гарантии даже на 5%.
В случае с “Процветающей Арменией” ситуация могла бы выглядеть иначе, учитывая, что в 2018 году партия набрала около десяти процентов голосов, но проблема в том, что в то время не было Роберта Кочаряна как игрока предыдущей системы. Более того, второй президент в 2018 году мог быть заинтересован в том, чтобы “Процветающая Армения” набрала как можно больше голосов, поскольку это было бы за счет РПА. Не требуется большого опыта, чтобы понять, что электорат “Процветающей Армении” в значительной степени является частью электората прежней правящей системы. Поэтому то, что не пошло в “Процветающую Армению”, скорее всего, досталось бы РПА, партия появилась бы в парламенте, причем, возможно, с более высоким процентом, чем “Процветающая Армения”. Между тем для “Процветающей Армении” картина будет иной, если Роберт Кочарян примет участие в выборах со своей командой. И если “Процветающая Армения” не будет той командой или частью команды, она потеряет значительные проценты, потому что они всегда формировались, по крайней мере, из-за прямого или косвенного влияния второго президента, чем лидера “Процветающей Армении” Гагика Царукяна. Вот почему пока только второй президент Кочарян в этой сфере открыто говорит о допустимости внеочередных выборов. Все дело в том, что Роберт Кочарян, будучи уверенным в своем успехе в борьбе прежней системы в избирательном процессе, не может преуспеть в этих рамках, так сказать, в расстановке приоритетов своей тактики.
Еще один фактор, который держит разговоры о выборах в механическом поле, — это вопрос избирательной среды. Избирательная среда — это не только положение закона, но и возможность выбора по существу. Если выборы будут между Робертом Кочаряном и Николом Пашиняном, то по сути, это будет референдум, а не выборы. Следовательно, эффективность самого избирательного механизма в значительной степени будет зависеть от того, будут ли в Армении силы не только политические, но и в целом интеллектуальные, общественные, гражданские, которые будут давать публично привлекательное, немаргинальное содержание процессу выборов.
