Собеседник Первого Информационного – эксперт Московского Фонда Карнеги, председатель программы «Восток-Восток: сотрудничество по ту сторону границ» Андрей Рябов.
— Господин Рябов, на данном этапе вопросом урегулирования Карабахского вопроса активнее всех занимается сопредседатель Минской группы ОБСЕ Франция. Если в предыдущие годы Россия брала на себя обязанности посредника, организововала встречи между главами конфликтующих стран, то на сегодняшний день эту миссию, казалось бы, взяла на себя Франция. В чем причина того, что Россия в этом вопросе не проявляет активности и какого результата можно ожидать от инициативности Франции?
— Россия действительно выполнила большую работу в этом направлении. Дмитрий Медведев выполнил довольно большую работу, попытавшись каким-то образом улучшить ситуацию. Однако в особенности последние встречи не привели к реальному результату. Я считаю, что руководство России сегодня сознательно остраняется от этого вопроса. Россия, как и прежде, вовлечена в этот процесс, однако, казалось бы, на сегодняшний день руководствуется следующей идеей – пусть остальные страны-участники процесса переговоров также попытаются приложить свои усилия. Несмотря на это я считаю, что в особенности после инцидента с Сафаровым нет возможности достигнуть серьезных успехов. Точно также, как нет возможности улучшить армяно-турецкие отношения. И, вероятно, именно по этой причине российские власти отошли в сторону, чтобы увидеть, как это будет получаться у остальных . В то же время те абсурдные обвинения, которые прозвучали в адрес России о том, что якобы российская позиция мешает конструктивному диалогу, мешает достижению какого-либо переломного решения, и обречена на провал.
— По-Вашему, в действительности, какие шаги должны быть предприняты для того, чтобы в процессе переговоров был зарегистрирован прогресс?
— Откровено говоря, в настоящее время я не вижу реальных путей для достижения серьезных успехов. Вероятно, обе стороны должны пойти на такие серьезные и глубокие уступки и настолько ограничить свою собственную позицию, чтобы достичь результата. Однако на сегодняшний день это невозможно представить. Пойти на такие уступки просто невозможно – исходя из внутриполитической ситуации обеих стран. В Армении в вопросе Карабаха существует серьезная оппозиция. И в Азербайджане есть серьезные препятствия в связи с уступками в этом вопросе. Я считаю, что очень трудно отойти от традиционного курса Карабахского вопроса. По этой причине в настоящее время самым важным вопросом, который поставлен перед международным сообществом, в том числе и перед Минской группой ОБСЕ заключается в том, чтобы попытаться не допустить накал этого вопроса, использовать все инструменты, все методы переговоров – для поддержания статуса-кво.
— Немедленно после экстрадиции Сафарова напряжение было велико, даже прозвучали точки зрения о том, что война может возобновиться. Как Вы считаете, что способствовало тому, что нам удалось избежать возобновления войны, что в какой-то мере смлогло нейтрализировать опасность? Обусловлено ли это вопросом Ирана и той опасностью, что может начаться региональная война, или были также другие причины того, что Карабахская война не возобновилась?
— Я считаю, что вопрос Ирана, конечно, имел значение в этом вопросе. Лица и эксперты, имеющие какую-либо связь с Карабахским вопросом, прекрасно сознавали, что возобновление како-либо конфликта поблизости Ирана, при участии Ирана или против Ирана, так или иначе повлияет на страны Южного Кавказа. Я считаю, что эти печальные прогнозы, слава Богу, не осуществились в результате позиций глав стран конфликта, а также позиций мировых акторов. В настоящее время ни одна из мировых или региональных сверхдержав – ни США, ни Россия, ни Турция, ни Иран не заинтересованы в том, чтобы распалить конфликт. Почему? Потому что последствия разгорания конфликта на практике расчитать не возможно. Поэтому эти совместные усилия будут поддерживаться, прекрасно сознавая, насколько опасно разгорание конфликта.
— Существует точка зрения, что необходимо смириться с тем, что Карабахский конфликт не будет разрешен. Как Вы считаете, возможно ли чтобы в нашем регионе существовал неразрешенный конфликт, Карабахский вопрос стал «южнокавказским Дейтоном»?
— Однозначно говорить об этом, конечно, было бы неправильно. Однако нынешняя ситуация – ни мир, ни война, в том случае, когда стороны не могут пойти на взаимные уступки, более выгодна, чем любой военный конфликт, как бы он ни завершился. И поэтому в любом случае все заинтересованные стороны должны попытаться быть сторонниками этой ситуации. Да, ситуация нехорошая. Однако проблема в том, что на сегодняшний день все остальные варианты, я имею в виду практические варианты, а не написанные на бумаге теории, они еще хуже. Следовательно, можно сказать, что нынешняя ситуация продлится еще какое-то время.
