Собеседником Первого Информационного сегодня является бывший советник по национальной безопасности, обороны и внутренних дел безвременно ушедшего из жизни премьер-министра Вазгена Саргсяна, Андраник Кочарян.
— Господин Кочарян, в Армении, за все время ее независимости, появились две кровавые даты: 27 Октября и 1 Марта. Видите ли вы взаимосвязь между этими двумя событиями? Как Вы считаете, произошла бы трагедия 1 Марта, если бы не случилось то, что случилось 27 Октября? Можно ли сказать, что 27 октября открылась та дверь, которая привела к событиям 1 Марта?
— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего дать юридическую оценку событиям 27 Октября. Она заключается в том, что 27 октября имел место государственный переворот. Именно такая формулировка была озвучена комиссией предварительного следствия, и я с ней согласен. Для того, чтобы понять, что произошло 27 октября с политической системой нашей страны, с правительством, мы должны сначала суметь представить себе, что из себя представляет политическая система Армении. После отставки президента Левона Тер-Петросяна, в 1998 состоялись президентские выборы, когда в обход Конституции РА, кандидатура Роберта Кочаряна была внесена в список кандидатов на пост президента страны, несмотря на то, что действующая в то время Конституция не давала ему такого права. Однако, пользуясь своим положением премьера, а также тем обстоятельством, что избранный председатель НС Хосров Арутюнян отказался (между прочим, совершенно неожиданно) от прописанных в Конституции полномочий и возможности принять пост в случае отставки президента республики, Кочарян получил возможность, игнорируя Конституцию, навязать свою кандидатуру.
И вот тогда уже все остальные структуры власти были обречены на поддержку его кандидатуры, ему были вынуждены оказать поддержку все, в том числе все министры.
Таким образом, вся исполнительная система власти перешла в руки премьер-министра, действующего в то время, и дальнейшие процессы, которые имели место в предвыборный период, по сути, не решили в полной мере задачу формирования политической системы власти. И уже после второго тура голосования, главный соперник Кочаряна, Карен Демирчян не принял результатов выборов.
Другими словами, существовала проблема легитимности власти, и этот огрех не мог не оказывать влияние на будущие политические события. Следует отметить, что Вазген Саргсян прекрасно понимал, насколько важно установить в республике такую власть, которая бы пользовалась доверием нашего народа. И тем более, учитывая вызовы, перед которыми все еще тогда стояла Армения, и которые не могли быть решены без обладания ресурсом легитимности, он принял очень смелое решение. После многочисленных консультаций, в результате волевого политического решения, он предложил Карену Демирчяну объединить силы и создать блок «Справедливость». В этом составе он уже принял участие в следующих парламентских выборах, с тем, чтобы решить проблему формирования политической системы страны. Я думаю, что это было сделано с очень большим успехом, сработали и высокий авторитет Вазгена Саргсяна в силовых структурах власти, и прекрасная репутация Карена Демирчяна в нашем обществе, и в результате выборов в Национальном Собрании Армении появилась новая политическая ситуация. Эта ситуация была представлена в Армении блоком «Справедливость», которая пользовалась политическим доверием большинства, и народ приобрел перспективу, или, по крайней мере, иллюзию перспективы, надежду решить задачи, которые стояли перед Арменией и задачи, которые волновали наше общество.
Я говорю “перспективу” потому, что это именно то, что являлось самым важным фактором для людей, то, что они хотели получить в результате выборов в то время. Вообще, в самых тяжелых ситуациях наш народ оказывался в состоянии решить любые проблемы, если располагал такой перспективой. Мне кажется, что в то время во время парламентских выборов наш народ увидел такую перспективу в лице Вазгена Саргсяна и Карена Демирчяна. И 27 октября была уничтожена не только политическая система, но и возможность нашего народа видеть перспективу.
— То есть 1 марта, народ вновь увидел такую возможность, и это воодушевление было снова уничтожено в результате расстрела?
— Нет. Еще до событий 1 Марта, имели место некоторые процессы. Имело место расследование по выявлению преступников 27 Октября, которое, в сущности, не было доведено до конца. Имели место судебные процессы, которые должны были дать ответы на многие вопросы в связи с 27 Октября, вопросы о том, кто стоял (или не стоял) за организаторами этого преступления. Но все эти вопросы так и остались открытыми, поскольку существующее в то время правительство и власть не располагали временем для того, чтобы суметь ответить на эти вопросы, чтобы тщательно расследовать преступление и найти в себе мужество и разъяснить ситуацию. И, конечно, имели место выборы 2003 года, когда снова не был решен вопрос о легитимности власти, и я думаю, что люди снова пытались обрести ту возможность, которую у них отняли в результате трагедии 27 Октября. На этот раз она была представлена, в лице сына Карена Демирчяна, Степана Демирчяна. И снова наш народ лишили этой возможности. Выборы снова были проведены в позорных условиях фальсификаций, и этот факт был признан даже КС, который год спустя назначил референдум доверия, которое президент Роберт Кочарян, опять же в нарушение Конституции, не провел.
Затем состоялись выборы 2008 года, и с решением президента Левона Тер-Петросяна вернуться в политику, наше общество вновь обрело возможность увидеть перспективу.
Но все мы увидели, что произошло: снова беспрецедентная консолидация, четкие требования и опять же попытка обрести надежду; и снова имели место действия, которые однако уже не являлись атакой группы “романтиков” (преступники событий 27 Октября по определению одного из политиков того времени), а стали кровавыми событиями 1 Марта, которые были осуществлены уже при помощи и непосредственном участии государственных структур. И это, по сути, в очередной раз лишило наш народ шанса увидеть перспективу и права защитить ее.
— Раз произошли события 1 Марта, не означает ли это, что люди “проглотили” 27 Октября и если мы сегодня точно так же “проглотим” 1 Марта, не повторятся ли подобные трагедии и в будущем? Доколе, господин Кочарян?
— Наш народ никогда не “глотал” 27 Октября. Если бы он “проглотил” это, то никогда бы не смог победить на выборах 2003 года. Если бы “проглотил”, то потерпел бы поражение в выборах 2008 года. Наш народ всегда будет бороться, и добьется справедливости.
— Господин Кочарян, Вы думаете, что мы сможем когда-нибудь перевернуть эту страницу?
— Проблема в следующем: если мы не знаем ответов на вопросы, то что нам ждать от будущего? Неопределенность, дальнейшая рабская зависимость, уничтожение национального самосознания, — мы превратимся в некую нацию, без стремлений, без цели… Такого просто не может быть. Возможно, этого и не видно, но каждый из нас нуждается в разоблачении преступления 27 Октября. В этом нуждаются не только близкие и родные Вазгена, или члены семьи и родственники Демирчяна. Все мы в этом нуждаемся. События 27 Октября больно ударили по самолюбию, по чести нашего народа.
Каждая пуля, пронзившая тело спарапета, каждый удар, нанесенный ему, явился ударом по нашему народу, это были удары по нашему самолюбию, каждый удар лишал нас уверенности, делал нас беззащитными. И это поняли все. Мы не можем отречься от этого, потому что мы не можем оставаться незащищенным.
В конце концов, мы показали, что мы можем и в войне победить, и в нужное время можем объединить все усилия, и если у нас есть цель, то в самые решающие моменты мы способны решать задачи, стоящие перед нашим народом. Да, 27 Октября стало началом постоянного и непрерывного процесса ослабления нашей страны, но решение этой проблемы ныне является вопросом чести нашего народа. И поиск ответов на эти вопросы всегда будет актуальной задачей, потому что, получив ответы, мы обретем возможность найти способ стать сильнее. Необходимо выбраться из этого кошмара, из 27 Октября и 1 Марта. Ответы будут найдены, и найдены они будут в результате всенародной борьбы.
Friday, 26 04 2024
