Покушение на жизнь кандидата в президенты Паруйра Айрикяна власть охарактеризовала как попытку дискредитировать выборы, попытку дестабилизации ситуации в стране. Дальнейшие действия, кажется, свидетельствовали о том, что авторы покушения не достигают своей цели. Но события развиваются так, что сегодня, по сути, стоит один вопрос: удалось ли им осуществить свое намерение, или нет, если, конечно, намерением было испортить выборы?
Дело в том, что Айрикян, к счастью, остался жив, но его дальнейшие действия создали картину, в которой выборы, по сути, стали несерьезными до неузнаваемости. Гадание на ромашке – «любит, не любит», в которую играет Айрикян, сделало, наверное, больше, чем сделало бы покушение, если бы оно, не дай Бог, закончилось со смертельным исходом.
С вопросом об обращении в КС насчет отсрочки или назначения новых выборов Айрикян поступил так, что избирательный процесс, по сути, превратился в анекдот. Тогда как, наверное, нет никакой разницы, дискредитирован процесс или стал несерьезным: все равно, результат один – общество более не воспринимает процесс серьезно. Иначе говоря, если сам Айрикян также говорил, что покушение совершено для дискредитации выборов и дестабилизации ситуации в государстве, то своими действиями в последние дни он, по сути, помогает совершившим на него покушение.
Идет ли за всем этим какая-то сложная и хитрая игра, или просто Айрикян запутался в по-человечески действительно сложной и тяжелой психологической и физической ситуации – сказать трудно. Но уж точно, ситуация давно уже несерьезная. Причем эта несерьезность особенно очевидна на фоне той серьезной версии, выдвинутой Айрикяном сразу же после покушения, мол, это дело рук советского КГБ и российского империализма, что, по сути, своим молчанием подтвердили власти Армении, и это было довольно таки удивительно. И не исключено, что именно тут и «зарыта собака».
Вероятно, в Ереване еще только осознают, что означает выдвинутая версия, и во избежание дальнейших серьезных генераций, возможно, единственным выходом видят в скором и широкомасштабном превращении ситуации в фарс. И это, кажется, у них получается, во что удивительным образом, волей ли, неволей, вовлечен также сам Айрикян.
Не нужно также исключать, что у самого Айрикяна имеются свои серьезные причины быть вовлеченным. Однако они должны быть чересчур серьезными, чтобы стать причиной или стимулом вовлечения в такую легковесность, тем более что происходящее невероятно несерьезно, и трудно представить, что такого серьезного потом может произойти, что сможет очистить нынешний толстый слой несерьезности.
