6-го августа 1998-го года был убит генеральный прокурор Армении Генрик Хачатрян. В 2001-ом году дело о его убийстве посчитали раскрытым: по официальной версии, убийство совершил бывший транспортный прокурор Арам Карапетян, а затем покончил жизнь самоубийством. Через час после инцидента тогдашний президент Армении Роберт Кочарян поспешил «раскрыть» преступление, согласно чему, Арам Карапетян убил генерального прокурора Армении Генрика Хачатряна из личного оружия, а затем застрелился сам. Это впоследствии и стало основной версией следственной группы, и преступление посчитали раскрытым.
Уже в 2001-ом году член Совета юстиции Армении Роберт Авагян поспешил заявить, что было проведено полноценное, объективное и многостороннее расследование. Именно этими убийства и начался период президентства Кочаряна, которы6й отличился целой цепью убийств.
Бывший судья, кандидат юридических наук Паргев Оганян на вопрос о том, не были ли эти убийства поворотными событиями, ответил, что это очень печальная история, однако и до этого – и во времена прежних властей – имел место ряд убийств, и нельзя сказать, что эти убийства стали поворотными. «Прокурор вооруженным вошел к генеральному прокурору и убил его, потом покончил жизнь самоубийством – это очень маловероятно»,- сказал Паргев Оганян.
На вопрос о том, а какие возможные перемены произошли после этих убийств, Паргев Оганян ответил, что убийство человека не может ничего не изменить, всегда перемены происходят в худшую сторону – в человеческом плане, а системном плане, о его словам, можно только лишь делать предположения: в случае, если бы Хачатрян продолжал оставаться на своей должности, изменилось бы что что-либо в правовом поле или нет, однако, конечно, большие перемены не зависят от личности – в особенности на этом уровне, а от личности президента, к сожалению или к счастью, многое зависит, так как мы де-факто являемся президентской страной: нужно изменить систему, законы, подходы, люди должны попытаться изменить что-то в себе»,- сказал наш собеседник.
По его словам, есть печальный факт: мы, выделяя значение собственной личности, продвигая наше «я», нашу структуру, которую возглавляем, будь то начальник Полиции или генеральный прокурор, с неудовлетворенными амбициями пытаемся самоутвердиться в руководимой сфере. «Мы должны признать, что генеральный прокурор сам пользуется авторитетом и является политическим лицом – пользуясь антипатией многих, и старается держать систему, в какой-то мере не показывать ее недостатки, а также – почему бы и нет – приукрашать ее преимущества».
На вопрос о том, имел ли в то время Роберт Кочарян право на этом этапе следствия заявлять, что Арам Карапетян из личного оружия убил генерального прокурора Генрика Хачатряна и покончил жизнь самоубийством, П. Оганян отметил, что в ходе предварительного следствия делать подобные заявления неправильно, это не вытекает из требований закона – принимая во внимание презумпцию невиновности, как, например, выступление военного прокурора после известных событий в Сюнике.
