Начав свой второй срок правления, Серж Саргсян, кажется, стал делать решительные шаги, чтобы стать де-факто хозяином этой должности.
Речь идет, конечно, о том, чтобы стать де-факто хозяином политического, в частности, властного поля. В Армении, судя по преобладанию теневого фактора в механизме управления, для получения и сохранения президентства де-факто достаточно легитимности в политической, особенно властной системе. А это в Армении достигается силой, доказательствами об обладании силой. Уже 5 лет С. Саргсян пытается показать свою силу как мировым политическим центрам, так и субъектам внутриполитического, в частности внутривластного поля.
Нужно заметить, что процесс показа своей силы международным политическим центрам проходит более эффективно. Хотя тут сыграло роль и то, что судьбоносные для Армении процессы, действительно требующие от власти применения силы, были заторможены вследствие геополитического расклада, и С. Саргсян, заверяющий мировые центры в своей силе, пока не стоит перед необходимостью на практике засвидетельствовать о своей силе в плане принятия судьбоносных для нашей страны решений. На внутриполитической, в частности внутривластной арене С. Саргсян пока далек от предоставления системе достоверных и неоспоримых доказательств силы.
Дело в том, что внутрисистемные, внутривластные, внутриведомственные скандалы и противоречия в первые 5 лет его правления были, наверное, более выпуклыми и их было больше, чем в первые 10 лет де-юре, но 7-8 лет де-факто президентства Роберта Кочаряна. И это обстоятельство вызвало множество вопросов у разных субъектов внутривластного поля, которые, естественно, пытаются получить гарантии того, владеет ли С. Саргсян системой, может ли обеспечить их безопасность в рамках системы?
Чем больше С. Саргсян задерживал представление свидетельств полного владения ситуацией, тем увеличивалась серьезная опасность ее выхода из под контроля в суматохе выборов, т.к. понятно, что суматоха эта значительно ослабила бы осуществление тотального и гладкого воздействия на ситуацию.
Следовательно, несмотря на нынешнюю кажущуюся внутривластную стабильность, когда кажется, что один из основных соперников Сержа Саргсяна – Роберт Кочарян, абсолютно не пытается вмешаться во внутренние процессы в виде своих традиционных намеков или интервью, С. Саргсян принялся за утверждение своего доминирования над системой.
Все равно, как бы Кочарян ни был спокоен, Саргсян хорошо знает, что второй президент обладает рычагами, применением которых может серьезно обеспокоить Саргсяна, влияя на его деятельность. Тогда как для президента любой страны, особенно Армении, находящейся в столь сложных внутренних и внешних ситуациях, отсутствие реальной власти при обладании ею де-юре порождает серьезнейшую опасность как с точки зрения безопасности власти, так и личной безопасности.
Речь, конечно, не только о физической безопасности, но в первую очередь, возможно, о безопасности правовой, политической. Сейчас Саргсян, кажется, активно занялся утверждением равнозначной власти в поствыборный период.
Этим обусловлены те разнородные, пока мягкие, прикрытые удары, Саргсян опосредованно направляет на де-юре партнера власти, а де-факто конкурента – партию «Процветающая Армения», которая до сего дня воспринимается как центр, обслуживающий политические интересы Роберта Кочаряна. Более того, ППА или так называемое кочаряновское крыло власти для Саргсяна, возможно, является уже даже не конкурентом, а лишним грузом.
Для освобождения от этого груза Саргсян взял решительный старт, как из-за необходимости полного доминирования над всей системой после выборов, развеяв малейшие подозрения в его слабости и обуздав систему в целом, так и, возможно, потому что именно нынешнюю ситуацию он считает подходящей.
Дело в том, что значительную роль тут имеет также оппозиция. Отсутствие агрессии в оппозиционном поле придает власти чувство безопасности тыла, что делает безопасным процесс решения внутривластных проблем. Отсутствие агрессивности оппозиции нейтрализует этого «дракона», при виде которого в Армении традиционно откладывались все внутривластные споры.
Сейчас этого «монстра» нет, что подсознательно поднимает на поверхность проблемы внутри власти. С другой стороны, эта тактика оппозиции дает Саргсяну возможность делать фактически обоюдовыгодное дело, оставив в поле лишь свои полюса и полюса оппозиции.
По большому счету это неплохо и для власти, и для оппозиции. В конце концов, не исключена определенная негласная, чисто расчетливая договоренность между оппозицией и властью, в результате чего власть очистит поле от разнородной маргинальности, а оппозиция не будет мешать в этом деле. Конечно, было бы желательно, чтобы оппозиция была вовлечена в это дело на равных, что существенно повысило бы эффективность и общественную полезность.
С точки зрения страны, государства, общества в ближайшем будущем это не обещает каких-либо предметных и качественных изменений, т.к. «трофеи» очищенного им поля Серж Саргсян отдаст во владение собственного полюса, не будем говорить, что он «национализирует» это.
В случае оппозиции это развитие также не имеет многообещающих перспектив, т.к. в ближайшей перспективе изменение структуры власти не предполагает изменения качества. Однако все это является хотя бы продвижением с кажущейся ныне мертвой точки, когда во внутриполитической жизни все еще имеет место некий статус-кво, который не имеет ничего общего со статус-кво реальным.
Эта адекватность может, как минимум, заставить общество также более адекватно подойти к существующей ситуации и найти более рациональные и оптимальные решения в плане дальнейших шагов, делегировать политическим силам или полюсам наиболее четко сформулированные и современные требования.
