«Канцлер Германии Ангела Меркель в ходе беседы с Обамой в воскресенье сказала, что после беседы с Путиным она совершенно не уверена в том, что тот имеет связи с действительностью», — об этом The News York Times сообщили лица, информированные о разговоре. «Он находится в ином мире» «…After speaking with Mr. Putin she was not sure he was in touch with reality… «In another world», she said»).
А если это правда. Меркель едва ли публично повтори свои слова, а The New York Times едва ли раскроет своих источников. Однако давайте представим, что Меркель действительно сказала нечто подобное, и она вовсе не ошибается. Невольно вспоминаю слова Путина о «галерном рабе»: президент России работает с утра до ночи, в своей стране он взвалил на себя личную ответственность буквально за все, и вдруг – Олимпиада, вначале марафон в связи со строительством, затем… долгожданный успех. От постолимпийских потрясений подобный нервный срыв вполне вероятен.
В подобных случаях обычного человека укладывают в постель, приглашают врача, который назначает успокоительные лекарства, а все попытки больного сбежать куда-то или что-то сделать мягко, однако решительно пресекают его заботливые родственники: спокойствие, только спокойствие.
И нет никого, кто мог бы его, этого «единственного» призвать к спокойствию, убедив воздержаться от пагубной мысли «нельзя терять ни минуты». В конце концов, Крым никуда не денется, его можно будет «завоевать» завтра или даже через неделю.
Вопрос: а кто может нечто подобное сказать Путину из российской системы власти, которую он построил по методу тирана Фласибула Милетского «бей и повергни». Никто не осмелится сдержать его хотя бы полусловом. Путин один-одинешенек – он лично сказал об этом, упоминая о Ганди.
Кем и как было принято политическое решение о военном вторжении в Крым? Члены правительства отмечают, что решение о вторжении в Крым было совершенно неожиданным даже для них. Федеральный совет? В это трудно поверить. Мы это видели у нас – в Национальном Собрании. Проголосовать и принять решение – это разные вещи.
В целом, рядом с Путиным нет «приближенных», нет сдерживающих его или противящихся его какому-либо решению. Он в одиночку принимает «истинные» решения и реализовывает их в режиме спецоперации, то есть, тайно, как сейчас в Крыме. Все делает лично. И никто не знает, какая мысль в следующий раз придет ему в голову.
