Собеседник Первого Информационного – Александр Скаков, координатор рабочей группы по Северному Кавказу Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья РАН, эксперт Российского института стратегических исследований.
— До казанской встречи начался шквал оптимистичных заявлений со стороны международного сообщества, страны-посредники уверены, что в ходе казанской встречи будет зарегистрирован прогресс. На Ваш взгляд, в чем причина, почему так высоки ставки казанской встречи?
— Это скорее не оптимизм, а способ давления на стороны конфликта. Дело в то, что ситуация вокруг Нагорного Карабаха подошла к очень опасной черте, вероятность военного столкновения стала гораздо более реальной, чем была год назад. И вот довильское заявление президентов Франции США и России было обусловлено именно ухудшением ситуации. Это показало, что военное решение проблемы неприемлемо. Возможно, что это заявление было не очень жестким и могло быть более жестким, но очевидно, что смысл заключался в понижении вероятности военных действий. И то, что есть оптимистичные тенденции и возможность прогресса, в основном, обусловлено тем, что есть желание подтолкнуть стороны на компромиссное решение.
— А Вы не видите поспешности в этих заявлениях? Кажется, посредники хотят быстро решить проблему и говорят о том, что нужно завершить работу над основными принципами?
— Эти работы не закончатся, я не вижу того, что сейчас ведутся работы над основными принципами. То, что есть сегодня, просто имитация. Эти заявления имеют целью подтолкнуть стороны к компромиссу, а дальше будет долгий процесс, и, конечно, одной встречей это не решится. Для реального движения требуются годы, а пока такого движения нет, пока это движение в другую сторону.
— В заявлении, сделанном после встречи министров ИД Армении, Азербайджана и России, отмечается, что сторонам удалось приблизить позиции вокруг ключевых вопросов, затем министр иностранных дел Азербайджана заявил, что есть вопросы, которые не согласованы. Возможно ли, что из-за этих несогласованных вопросов не подпишется документ, о котором так много говорят посредники?
— Я не думаю, что реально ожидать подписания какого-либо серьезного документа в Казани. Максимум, что будет подписано в Казани – это довольно обобщенный документ, который отвергнет решение вопроса военным путем.
— На Ваш взгляд, какова роль России? С 2008 года Россия взяла на себя первичное посредничество в процессе урегулирования карабахского конфликта и возлагает большие надежды на казанскую встречу, в частности, с точки зрения достижения прогресса. Можно ли сказать, что если не будет достигнут ожидаемый прогресс, то для России это будет плохо?
— Конечно, это будет иметь негативное последствие, и здесь будет такая же ситуация, что и на Ближнем Востоке с точки зрения роли США. США сделали довольно серьезную ставку на Ближнем Востоке, однако, в итоге, это ставка себя не оправдала и негативно повлияла на репутацию Белого дома, а также на политику США в регионе. Я думаю, что Россия может попасть в ту же самую ловушку. Однако до сих пор Россия является главным спонсором процесса урегулирования нагорно-карабахского конфликта, и это не оспаривается со стороны посредников.
— Как Вы думаете, есть ли у России рычаги давления, чтобы повлиять на стороны и сделать так, чтобы стороны, тем не менее, подписали какое-то соглашение, и было бы возможно говорить о прогрессе?
— Может быть какое-то рамочное соглашение, но это еще не означает, что в плане урегулирования вопроса зарегистрируется прогресс. Но, чтобы это соглашение работало и воплотилось в жизнь, необходимы не только усилия России, но и усилия всех посредников. Нужно, чтобы давление шло не только из Москвы, но и из Вашингтона и Брюсселя. Если эти три основных геополитических игрока будут координировать свои усилия и будут понимать, что вероятность возобновления войны высока — а война это очень опасно для региона — то тогда создастся шанс на успех.
— Господин Скаков, министр иностранных дел Азербайджана недавно заявил, что уже согласован вопрос размещения миротворцев в Карабахе. На Ваш взгляд, реально ли это заявление, и если эти силы, все-таки, будут размещены, то миротворцев каких стран предпочтет Россия?
— Я думаю что, здесь вопрос в деталях. То есть, вопрос – где будут размешены эти силы, без решения этого вопроса – размещение миротворческих сил просто не реально. Не думаю, что эти вилы должны быть размещены на внешние линии соприкосновения сторон. Так что, вопрос не в том, будут ли размещены эти силы, а в том, где и как они будут размещены. Безусловно, Россия примет участие в данной операции, но в этом заинтересованы также ряд стран ЕС, США тоже не откажутся, хотя бы для того, чтобы присутствовать в вопросе Ирана в регионе.
— Сегодня много говорят о том, что в случае возобновления войны в Арцахе, Россия вмешается в пользу Армении. На ваш взгляд, насколько это возможно?
— Я думаю, вопрос в том, как начнется это война. Сегодня Азербайджан поменял свою тактику в вопросе возобновления войны, и вряд ли война начнется между Арменией и Азербайджаном, скорее всего, она будет проводиться против Нагорного Карабаха. В этом случае у России не будет никаких юридических оснований вмешиваться в этот конфликта. А если вмешается Армения, то должна признать Нагорно-Карабахскую Республику, и это также будет нарушением международного права, что является серьезной основой для того, чтобы не вмешиваться. А если Азербайджан начнет войну против Армении, то в этом случае России связана с Арменией различными договорами и обязана вмешаться, но Баку будет стараться всячески обойти этот вариант и сделать все, чтобы никаких оснований вмешиваться, ни у России, ни у кого, не было.
— В конце концов, можно сказать, что на данный момент у сторон нет достаточной политической воли, чтобы добиться какого-либо прогресса и прийти к какому-то решению, или, тем не менее, это зависит не от них?
