Собеседник Первого Информационного – Рауф Миркадыров, политический обозреватель азербайджанской газеты “Зеркало”.
— Господин Миркадыров, министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров заявил, что уже достигнуто соглашение о миротворческих силах, которые будут размещены в Нагорном Карабахе. По соглашению, они будут не из сопредательствующих и не из региональных стран. По его словам, размещение миротворческих сил в Нагорном Карабахе включено в базовые принципы урегулирования конфликта. Как Вы считаете, соответствует ли реальности это заявление и есть ли возможность, что в Казани этот вопрос будет обсуждаться?
— Во-первых, к сожалению, сегодня многие забывают того, что большинство вопросов, связанных с разработкой предполагаемого большого мирного соглашения, естественно, после согласования основных принципов урегулирования армяно-азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха, обсуждены и принципе согласованы еще в середине 90-х годов прошлого столетия. То есть, в случае согласования основных принципов, называемых мадридскими, стороны не начнут разработку большого политического соглашения с чистого листа, как многие предполагают, если конечно затягивание переговоров опять не станет самоцелью. Хотя предпосылки именно подобного подхода к разработке большого мирного соглашения с армянской стороны уже налицо, притом, на самом высоком уровне. Хочу напомнить, что после сочинской трехсторонней встречи, президент Армении Серж Саргсян с одной стороны заявил о возможности согласования базовых принципов урегулирования конфликта, но с другой стороны отметил, что это не завершение, а только начало процесса переговоров.
Во-вторых, тогда были согласованы не только принципы формирования миротворческих сил, но график вывода армянский войск из оккупированных вокруг Нагорного Карабаха территорий. Что касается состава миротворческих сил, существует две формулы их формирования, в принципе уже согласованных сторонами еще в середине 90-х годов. Первая из них – именно та формула, которая была озвучена министром иностранных дел Азербайджана Эльмаром Мамедъяровым. По другой формуле, квота ни одного из государств в составе этих миротворческих не должна превышать 30 процентов. То есть, эта формула не исключала участия в составе миротворческих сил войсковых соединений, представляющих государства Минской Группы ОБСЕ, олицетворением которого в последующем для всех стал институт сопредседательства. Но и эта формула лишала ведущие страны, имеющие в регионе геополитические интересы, прежде всего, Россию, монопольного контроля над миротворческими силами. К каким непредсказуемым и тяжелым последствиям может привести подобный монопольный контроль, мы все прекрасно увидели в августе 2008 года.
И, наконец, не думаю, что состав миротворческих сил будет центральным вопросом, обсуждаемым на казанской встрече. Не только потому, что как выше отмечено мной, приемлемые для сторон формулы по формированию этого состава уже давно разработаны. Думаю, что этот вопрос будет обсуждаться и решаться в несколько ином формате, причем, с учетом развития событий вокруг американо-иранского конфликта.
— Есть мнение, что в случае войны в Карабахе Россия вмешается в пользу Армении. Как Вы оцениваете эту возможность?
— Это вполне реальный вариант развития событий. По крайней мере, Россия имеет оформленные с правовой точки зрения обязательства перед Арменией. Но, чтобы правильно себе представить возможные параметры российской поддержки необходимо отметить на следующие вопросы: во-первых, заинтересована ли Россия в большой войне на Южном Кавказе между Азербайджаном и Арменией? Некоторые недопонимают простую истину – заинтересованность в “тлеющем”, “замороженном”, которое позволяет России манипулировать в той или иной степени как Арменией, так и Азербайджаном это одно, а большая война, которая Москву побудит перейти ту грань, после которой – открытое противостояние с американо-турецким альянсом, то это совсем другое. Вряд ли Россия желает противостояния с американо-турецким альянсом, который, безусловно, сразу сформируется, исключительно из-за совпадения интересов. По поводу Турции вряд ли необходимы какие-то дополнительные объяснения. Что касается США, то достаточно взглянуть на карту и убедиться в том, что боевые действия охватят регион, который находится примерно в 20-30 километрах от трубопроводов. То есть, эта война в отличие от грузино-российской 2008-го года угрожает разрушением той геополитической архитектуры, которую США строили в регионе в течении последних аж 20 лет с дальним прицелом выхода на Среднюю Азию. Хотела бы Россия разрушить эту геополитическую архитектуру? Безусловно, да. Но последствия грузино-российской войны 2008-го года показали, что тут, как говорится, “желания не совпадают с возможностями”.
Во-вторых, как следствие, необходимо ответить на вопрос о том, что поведет ли Россия, даже в случае вовлеченности в новую армяно-азербайджанскую войну, точно также как 2008-ом году, притом, независимо от того, кто станет на этот раз инициатором возобновления боевых действий. Если помните, выступая на недавней конференции в Ереване, я отметил, что Россия в случае возобновления боевых действий, скорее всего, попытается “дать по башке” Азербайджану, то есть, не позволить нам освободить оккупированные территории, но не более. Вряд ли Москва, как было в 2008-го году, позволит себе признать независимость Нагорного Карабаха. И без этого, вовлеченность России в боевые действия на стороне Армении обострит отношения Москвы с Анкарой и Вашингтоном. А в этом Россия на данном этапе не заинтересована.
Именно поэтому, как я отметил в Ереване, что потом было подтверждено довильским заявлением глав государств сопредседателей МГ ОБСЕ, ведущие геополитические игроки, в том числе, и Россия, пытаются исключить возможность возобновления боевых действий в армяно-азербайджанском конфликте без их “высочайшей санкции”. Они, притом, на самом высоком уровне, по сути, угрожают как Армении, так и Азербайджану заявляя, что отсутствие прогресса в согласовании базовых принципов поставит под сомнение приверженность сторон мирному урегулированию конфликта.
— Баку ожидает определенного прогресса от встречи президентов Азербайджана и Армении 25-го июня в Казани и не исключают возможности того, что по итогам переговоров в Казани может быть подписан определенный документ. Такое ожидание от этой встречи было и в довильском заявлении. Как Вы считаете, от казанской встречи можно ли ожидать прогресса и подписания какого-то документа?
— В принципе я выше уже ответил на этот вопрос. Если того желают сильные мира сего, то может даже произойти чудо. И все же тут многое зависит от выбора Сержа Саргсяна, а точнее от того, на кого будет ориентироваться правящая политическая элита Армении в российском разрушающемся правящем тандеме – на Путина или же Медведева. И как следствие, многое зависит от того, какая часть правящего российского тандема имеет большее влияние на развитие внутриполитических процессов в Армении.
С Азербайджаном все намного проще. И не потому, что предложенный вариант урегулирования конфликта отвечает национально-государственным интересам Азербайджана. Это совсем не так. Но это тема отдельного разговора.
Все дело в том, что власть считает себя в достаточной степени сильной, чтобы не оглядываться на оппозицию, по крайней мере, пока.
— Алиев тоже заявил, что казанская встреча — последний шанс достигнуть прогресса. Что это может означать на Ваш взгляд?
— Не помню, чтобы Ильхам Алиев дословно сказал, что “казанская встреча — это последний шанс”. Но это не важно. Важно другое. Сама ситуация подходит к этой черте.
Естественно, азербайджанское общество оказавшееся в роли побежденного после завершения в мае 1994 года первого этапа боевых действий, дай Бог, что последнего, всегда требовало решения этой проблемы, то есть, возвращения оккупированных территорий, притом, любыми средствами. Но даже при этом в подсознательном уровне было осознание отсутствия необходимых для реализации этой цели ресурсов и возможностей. После 2005 года ситуация началась меняться. Появились как ресурсы, так и возможности, связанные, прежде всего, огромными доходами, получаемыми от экспорта нефти.
В этих условиях власть рано или поздно просто вынуждена доказать обществу, что бесконечно править страной не является для нее единственной целью и что она делает все возможное для решения глобальной проблемы, каковым для Азербайджана является карабахская.
Скорее всего, именно из-за непредсказуемых последствий новой войны, официальный Баку, скорее всего, торопится с заключением мирного соглашения, а не потому, что оно полностью отвечает интересам Азербайджана. Такого мира, который бы полностью отвечал как интересам Армении, так и Азербайджана при заданных условиях — быть не может. Просто в нынешних условиях власть может навязать предлагаемый вариант мирного урегулирования (освобождение оккупированных территорий вокруг Нагорного Карабаха с предполагаемым “вечно промежуточным статусом” самого Нагорного Карабаха) азербайджанскому обществу как большую, почти что как полную победу, если учесть огромную внешнюю поддержку. Притом, надо поторопиться, притом, и армянской стороне также. Ведь условия-то меняются…
