Профессор демократии и прав человека в Бард Колледже (Нью-Йорк) и автор книги “Приручение богов: религия и демократия на трех континентах” Ян Бурума в своей статье “Европа без Турции” анализирует нынешнее состояние отношений Турции с Европой и перспективы евроинтеграции страны. Он считает, что негативное восприятие Турции в европейских обществах полно субъективизма и подлежит трансформации. Статья опубликована авторитетным изданием Project Syndicate. Представляем статью без сокращений из сайта издания. Перевод с английского на русский – Николая Ждановича специально для Project Syndicate.
Большинство европейских граждан (например, более 60 процентов во Франции и Германии) считают, что Турция не должна стать частью Евросоюза. Такие предположения имеют различные причины некоторые обоснованы, а некоторые основаны на предубеждении. Турция слишком большая; турецкие рабочие-мигранты могут наводнить другие страны-члены Евросоюза; в Турции имеются нарушения прав человека; Турция подавляет курдов; Турция не решила свои проблемы с Грецией относительно Кипра.
Однако основная причина, вне всякого сомнения, заключается в том, что Турция является мусульманской страной, которой руководит мусульманская партия, и она считается слишком иностранной. Другими словами, как сказал бывший президент Франции Валери Жискар д’Эстен, один из авторов конституции Евросоюза, «Турция это не европейская страна».
Это сложно понять представителям светской прозападной турецкой элиты, которая потратила целые десятилетия, если не больше, в попытках доказать свои добрые намерения относительно вступления в Евросоюз. Как один высокообразованный турок, который работал в международной организации, сказал мне недавно: «Мы играем с вами в футбол, вместе поем песни на телевидении, делаем с вами бизнес, улучшаем права человека у нас в стране и демократизируем нашу политику. Мы делаем все, что вы просите, а вы все еще не хотите нашего присоединения».
Это так, подтвердила другая турчанка, которая услышала наш разговор и бегло разговаривала по-английски, проводила много времени в Лондоне, много лет работая в одной из неправительственных организаций, защищающих права человека, а в 1980-е годы сидела в тюрьме за то, что выступила против военного режима: «Я ненавижу Европу. Я не европейка, и вообще, кому нужна эта Европа»?
Хороший вопрос. В то время как греческий кризис оставляет шрамы на теле еврозоны, экономика Турции переживает бум. Можно с уверенностью сказать, что слово «Европа» на протяжении многих лет было символом не только благополучия, но и либеральной политики, открытого общества и прав человека, и турецкое общество получило много выгоды от того, что пыталось (не всегда идеально и не всегда до конца) подогнать себя под европейские стандарты.
Тем не менее, все больше и больше европейцев разочаровываются в Евросоюзе. Будучи далеко не идеальной моделью демократии, Евросоюз для них ассоциируется с заносчивыми, утратившими связь с народом косными чиновниками, которые издают правила и эдикты в патерналистской и властной манере, пренебрегая интересами простых граждан, тем более что некоторые из недавно вступивших в Евросоюз стран, таких как Румыния, Болгария и Венгрия, не являют собой образец открытой либеральной демократии.
Если даже европейцы не верят в свой собственный Союз, то почему турки хотят к нему присоединиться? В действительности, женщина, которая заявляла, что она ненавидит Европу, на самом деле очень хотела бы видеть Турцию в составе Евросоюза. Ее ненависть была не чем иным, как злостью отвергнутой возлюбленной.
Представители турецкой светской проевропейской элиты, которые находятся у власти почти непрерывно, начиная с того времени, когда Кемаль Ататюрк основал республику в 1923 году, сейчас испытывают давление с двух направлений. Встречая на своем пути препятствия со стороны Евросоюза, они также испытывают давление на свое привилегированное положение со стороны новой элиты, которая более провинциальна, более религиозна и менее образована, но не обязательно менее демократична, а именно группировки, которую олицетворяет пользующийся огромной популярностью премьер-министр Турции Ресеп Тайип Эрдоган.
Для этих прозападных турков вступление Турции в Евросоюз является спасательным кругом, брошенным в водоворот исламского популизма, который представляет Эрдоган. И их нужно поощрять, поскольку исламисты Эрдогана могут быть демократичными, но антиклерикалы в своей массе более либеральны.
Однако старая привилегированная элита не является единственной группировкой в Турции, которая получит выгоду от признания страны частью Европы. В империях лучше всего обычно себя чувствуют нацменьшинства, особенно в империях, в которых к ним относятся благожелательно. Точно так же, как каталонцы или шотландцы, курды получат выгоду от вступления в Евросоюз, поскольку это будет для них своего рода убежищем от нацбольшинства своей страны.
Огромные размеры Турции и большое население беспокоят европейцев, и для этого есть определенные основания. Но эти страхи, скорее всего, преувеличены. Сейчас, когда турецкая экономика стремительно развивается, стало значительно меньше оснований для бедных турок стремиться на поиски работы в другие страны, не говоря уж о том, чтобы наводнить их. И если Евросоюз, который в значительной мере расширил свои границы, в будущем станет на путь создания федерального государства, это не станет такой уж плохой вещью. В любом случае, вступление Турции вряд ли что-либо значительно изменит.
С точки зрения прозападных турок, гордость от принятия в Евросоюз, по-видимому, все же менее важна, чем боль от отказа. Но то же самое справедливо и для европейцев. Если наиболее прозападную, наиболее современную и наиболее демократическую республику в исламском мире захлестнет волна антиевропейских настроений, вызванных обидой отвергнутых, это не будет хорошим исходом для Запада, или, на самом деле, для всего мира.
Турция находится в хорошем положении и способна повести другие мусульманские страны за собой в более либеральном и демократическом направлении. Более того, имея реальную перспективу присоединения к Европе, Турция улучшила бы свои позиции в мире и стала способной снять потенциальное напряжение, существующее между Европой и странами Ближнего Востока. Без Турции в своем составе, вмешательство Евросоюза в дела Ближнего Востока по-прежнему будет выглядеть, как западный империализм.
Перспектива вступления Турции в состав Евросоюза также сможет рассеять устаревшее мнение о том, что Европа является христианским миром.
Христианские религии однозначно помогли придать европейской цивилизации ее нынешний облик. Но не все европейские граждане являются христианами. Многие не имеют к христианству никакого отношения.
Если большая демократическая страна, в которой большинство населения исповедует ислам, сможет присоединиться к Евросоюзу, то будет значительно легче считать своими друзьями-европейцами также французских, британских, голландских и немецких мусульман. Тех, кто полагает, что общие интересы и либеральные институты должны определять Евросоюз, получили бы выгоду от принятия Турции. Те, кто стремится к тому, чтобы европейская идентичность основывалась на культуре и вере, будут сопротивляться этому.
К сожалению, во времена экономического кризиса, набирающего силу национализма и обращенного внутрь себя популизма, шансы мусульманской страны на то, чтобы стать членом Евросоюза, очень слабы, если не сказать хуже. Нельзя насильственно заставлять людей делать то, чему они сопротивляются. Настаивание на включении против желания большинства граждан Европы, будет иметь привкус чего-то вроде своего рода недемократического патернализма, который уже отвернул многих европейцев от Евросоюза.
Но большинство не всегда право, и времена могут измениться. И тогда мы снова, возможно, будем сожалеть о том, что времена менялись недостаточно быстро.
