Срыв диалога между Армянским Национальным Конгрессом и властью значительным образом активизирует представителей маргинальной части политического поля. Например, несколько дней назад активизировалась и распространила заявление так называемая Демократическая партия под руководством Арама Г. Саргсяна. Партия осудила диалог и заявила, что намерена сформировать идеологическую оппозицию.
По крайней мере удивительно, что так называемая демпартия осуждает то, чего в данный момент не существует, то есть то, что прервалось и неизвестно когда и в каком виде продолжится, да и продолжится ли вообще. Но когда просыпается надежда маргинала, то засыпает логика, и получается такое вот заявление, в котором осуждается нечто несуществующее, пусть даже временно несуществующее.
Между тем, вне всяких сомнений Гаспарыч, Арташес Гегамян и им подобные хорошо знают, что диалога нет. Именно поэтому они и активизировались, ожидая, что скоро они понадобятся властям. Зачем понадобятся? А за тем, что коль прекращается диалог властей с Конгрессом, то появляется вероятность обострения ситуации путем противостояния. А это предполагает, что власть будет пытаться сдерживать Конгресс различными методами. Именно в этом и состоит идеология, так сказать, идейной оппозиции, с которой Гаспарыч и намеревается объединить и организовать народное движение.
По всей видимости, ему не удалось заняться делами Ара Абраамяна, и Гаспарыч вновь вспомнил о политике. Или просто тогда Абраамян сделал предложение выгоднее политики, ну а сейчас “политика” делает выгодное предложение Гаспарычу и его друзьям. А кто же его друзья? Ну, конечно, будет “идиот”, “барабан”, еще несколько других мелких “народных инструментов”, которые попробуют убедить власть в том, что способны поднять такой шум, который заглушит голос Армянского Национального Конгресса и не позволят, чтобы идущий на водораздел Конгресс, собрал внушительную массу народу.
Конечно, все понимают, что эти расчеты намного менее реалистичны, чем рассуждения о существующей жизни на Марсе, однако в Армении всегда ощущалась нехватка политической креативности, а то, что делалось – являлось повторением плохо забытого прошлого. А между тем, на политическом поле нехватки в фиглярстве не ощущается. Кажется, что в последнее время процессы начинают приобретать серьезность. Но, оказывается, кто-то вновь пытается опошлить политическую ситуацию, превратить ее в фарс, что, с другой стороны, однако, может свидетельствовать о том, что ситуация на самом деле довольно серьезная.
