Отставка главы администрации президента Карена Карапетяна, которая имела место буквально на днях, пожалуй станет очередным поводом для возникновения ажиотажа и панических настроений в рядах Республиканской партии, что можно рассматривать как вполне естественный процесс не только с точки зрения именно этой отдельной отставки, но и вообще – на фоне процессов внутри власти. Дело в том, что здесь мы имеем дело вовсе не с отставкой некого должностного лица, а с довольно значимым системным процессом, логика которого не вполне понятна для большой части (если не сказать для всей) РПА. В этом случае, естественно, всех начинают волновать вопросы: кто следующий, и по какой именно причине этот следующий попадет под ножницы Сержа Саргсяна? А также многих волнует вопрос, куда попадают люди, оказавшись под ножницами Сержа Саргсяна. А здесь уже ответы могут быть самые разные: например, Гагик Бегларян оказался в одном месте, Геворг Даниелян – в другом, Карен Карапетян – в третьем и уж совсем в ином месте оказался Маргар Оганян.
С республиканской партией происходит нечто такое, что напоминает ситуацию, когда почва уходит из под ног. С другой стороны, не может быть иначе, если в этой же ситуации оказался сам руководитель РПА — Серж Саргсян. Почва уходит из-под его ног в Армении, и он понимает, что для преодоления глубокого финансово-экономического и политико-юридического кризиса в стране необходимо найти новую, совершенно иную опору, нежели РПА. Но Серж Саргсян в тоже самое время чрезвычайно зависит от этой опоры, пусть даже и понимая прекрасно, что это не столько его опора, сколько, скажем, опора, заботливо подставленная под него Робертом Кочаряном. Оказавшись в таком двусмысленном, или далеко неоднозначном положении, перед необходимостью серьезнейших внутренних, а также внешних перемен, Серж Саргсян больше не может сохранять в РПА ситуацию такой, какой она была раньше – спокойной, сытой, размеренной, уравновешенной.
Между тем, наверняка не о такой жизни мечтали республиканцы, когда принимали в свои ряды Сержа Саргсяна в 2006-ом, и когда после смерти Андраника Маргаряна поручили ему всю партию. Но Серж Саргсян не в состоянии обеспечить такую жизнь, ни с точки зрения своих субъективных способностей управлять, ни с точки зрения общей ситуации в Армении, ни с точки зрения новой логики геополитических процессов.
Возможно, паника в РПА превратилась бы в бои самообороны, если бы Серж Саргсян более четко представил свои подходы и отношение к так называемым “жертвам ножниц”, однако он, избавляясь от них, в тоже время не может с ними распрощаться окончательно, поскольку он, пожалуй, и сам не до конца представляет себе дальнейшую логику развития ситуации и не может с точностью утверждать, что завтра-послезавтра ему не потребуется, скажем, помощь Гагика Бегларяна в ереванских дворах, или, скажем, в финансовых вопросах в предвыборный период – деньги родного брата Карена Карапетяна – Ташир Само. Говоря иными словами, хотя и некоторые субъекты внутри системы власти стали слишком мешать Сержу Саргсяну и часто оказываться бременем, с другой стороны, они все связаны друг с другом довольно крепкими нитями, и “прощальных вечеров” не устраивают ни в коем случае.
С другой стороны, пожалуй, понятно, что, скорее всего, Серж Саргсян, не сжигает мостов окончательно с этими должностными лицами, исходя из тактических соображений, не настраивая их радикальным образом против себя. И, кроме этого, возможно, именно поэтому Серж Саргсян не пытается стабилизировать ситуацию в РПА, хорошо понимая, что единственное развитое качество РПА – это инстинкт самозащиты. Все остальное у РПА, по всей видимости, притупилось, и только этот один инстинкт и нужно подавить с помощью практических шагов. Возможно, именно это и делается с помощью этакой политики умеренной паники.
Однако, ничего другого Серж Саргсян, видимо, сделать и не в силах, и остается лишь либо пытаться сохранить контроль над ситуацией, либо просто показать, что хаос якобы управляем, дабы никто не догадался, что на самом деле ситуация давно уже вышла из под контроля.
