Гость передачи Realpolitik Первого информационного – депутат парламентской фракции «Наследие» Теван Погосян.
— Вы один из тех редких депутатов, который в Национальном Собрании представляет гражданское общество, как сказали Вы в 2012-ом году, являетесь послом гражданского общества. В последние годы появились довольно активные гражданские движения, многие до сих пор продолжают действовать, но повсеместно распространилась волна разочарования, и очень многие, кто находились в первых рядах различных гражданских движений, сегодня больше не верят в жизнеспособность гражданских движений, и в эффективность осуществления каких-либо перемен в стране. Ваша оценка относительно этих разочарований, жизнеспособности и необходимости этих движений.
— Мне не кажется, что в действительности люди уже устали. Возможно, с первого дня невозможно увидеть результаты борьбы, но не вижу проблемы усталости. Люди по любому вопросу собираются, обсуждают, создают движения, пытаются бороться, достигают маленьких успехов, после этого всегда нужно делать второй, третий, и остальные шаги. Если все проблемы активного гражданского общества представить так, скажем, произошла ли сегодня смена власти, или нет, естественно, можно сказать, что мы не достигли никаких успехов.
— Гражданские движения не ставили политических проблем, и даже маленькие проблемы, например, здание клуба Африкянов, стали не решаемыми для этих движений.
— Это, наверно, не так, поскольку недавно был принят новый закон, была внесена поправка в закон, в соответствии с которым, не должны решаться проблемы перенесения таких культурно-исторических памятников и зданий. Сейчас, возможно, потеряем одно здание, если его перенесут, но если быть последовательными, то мы должны потребовать восстановления этого здания в каком-нибудь другом месте, в проектном плане, но вместе с этим, для следующих зданий, возможно, сможем создать более благоприятную ситуацию, потому что приостановление будет строже. В конце концов, происходит развитие, если посмотреть, то 10 лет назад были перенесены более крупные здания, имеющие культурно-историческое значение.
Если изучить историю развитых стран, там не все строилось за один день, мы должны проводить эту работу. Вообще, мы должны осознать, что называется гражданским обществом. К сожалению, в Армении сформировалась ситуация, в которой, говоря о гражданском обществе, понимают общественные организации, даже могут быть включены доноры, и этим вопрос закрывается. Часто могут прессу видеть в этих институтах, когда пресса в своем смысле должна быть бизнесом, и ничем другим. Но гражданское общество, идея слова общество, это не состоявшаяся структура, которая зарегистрирована на бумаге, а это связи друг с другом, работа, круг этого социального капитала. А в это должен быть включен бизнес, поскольку он должен быть готов финансировать проблемы этих гражданских инициатив, или заказать исследования и анализы, или заказать мониторинг с функциями постоянного наблюдения и контроля. Структуры, входящие в него, должны понимать, что у них есть миссия, и в рамках их миссии заниматься своей работой, и в эту работу должны быть включены все связи, которые сформируются между гражданскими или публичными общественными организациями, между аналитическими центрами, а также между политическими партиями, которые поднимут этот вопрос на политический уровень. Вот, когда эти связи заработают, у нас будет гражданское общество.
Движение «Я – против!», возможно, было первым, о котором я сказал в своем заявлении, которое действительно финансировалось с нашей стороны, были инициативы со стороны армянских предпринимателей, люди подняли вопросы, и сформировали сотрудничество, в результате которого и объединились политические партии, которые смогли в парламенте поднять эту проблему. В конце концов, этот первый пример должен стать ведущим примером, который позволит развивать следующие шаги.
— Но проблемы не закончились, и с того момента, когда движение «Я – против!», фактически, получило современное решение, кажется, отступило, и в результате непоследовательности, сегодня у нас есть проблемы, связанные с накопительной пенсионной системой, с государственными вузами.
— Мне кажется, еще будет продолжение, готовится новое обращение в Конституционный суд, уверен, что все эти вопросы будут в повестке дня, и будут обсуждаться , чтобы решить их. У меня такое ощущение, что правительство тоже осознает, что вопрос не решился. Рано или поздно, сформируется такое требование, когда все стороны должны будут разработать такие пенсионные реформы, чтобы для любого гражданина Армении были приемлемыми, или он найдет новые возможности реформ, на которые он готов пойти.
— Вернемся на политическое поле. Вы тоже вместе с «четверкой» требовали отставки правительства Армении в марте-апреле месяце, и скоро уже будет полгода, как у нас новое правительство. Ваша оценка относительно нового правительства. Вы не жалеете, что требовали отставки Тиграна Саргсяна, хотя, согласно различным оценкам, это было не столько требование отставки Тиграна Саргясна, сколько желание видеть Овика Абраамяна на посту премьер-министра?
— В действительности, требованием «Наследия» всегда были полные внутрисистемные изменения. Просто существует много временных проблем, в плане которых мы можем вместе работать, и это была проблема единства. Это был не только вопрос единого требования «четверки», это было также требование политического актива — гражданского общества, это также исходило из экономической ситуации. Мне кажется, это был такой большой общий комплекс, но «Наследие» никогда не требовало только отставки правительства, на самом деле должна была быть задача системных изменений, полной смены власти, и в этом случае не Тигран Саргсян, а Овик Абраамян, возможно, пытаются представить, что обсуждают вопросы с народом.
— В «четверке», например, лидер партии-партнера вашего по «четверке» Левон Тер-Петросян говорит, что Овик Абраамян расхититель, ваш однопартиец Рубен Акопян тоже, кажется, не восхищен деятельностью Овика Абраамяна.
— Нашей целью было не это, если завтра даже не будет Овик Абраамян, а будет другой член РПА…
— Почему не требуете отставки Овика Абраамяна?
— А смысл поменялся?
— А в чем смысл отставки Тиграна Саргсяна?
— Требованием было системное изменение, оно не касалось отдельных личностей.
— Но системных изменений не произошло, и вы прекратили свою борьбу.
— Никто не прекращал борьбу, она еще будет продолжаться.
— Борьба за системные изменения?
— Так и будет. «Наследие» всегда будет ставить свое требование.
— А ваши партнеры – «Процветающая Армения», например, вокруг которой собрались все вы?
— Мне не кажется, что мы собрались вокруг кого-то. Меня пригласили во фракцию со стороны «Наследия», я останусь рядом с «Наследием», и буду верен моим политическим корням, проблемам души и сознания. В другом случае вопрос в том, что не могут, или не хотят поставить требование о системных изменениях, или отставки президента, мы это осознали. АНК и «Наследие» всегда говорили, что нужно требовать отставки Сержа Саргсяна, но круг нашего сотрудничества всегда будет на таком уровне, где возможны совместные требования. На сегодняшний день, Вы знаете, что «Наследие» является сторонником Европейского пути развития, а остальные три политические силы – нет. Поэтому, не сформировались рамки требования внешних отношений, потому что у нас нет проблем. На сегодняшний день, Дашнакцутюн является сторонником конституционных реформ, остальные три партии, несмотря на то, что у них эти реформы были в предвыборных программах, говорят, что сегодня не время для этого, это не означает, что проблемы вокруг этих вопросов не обсуждаются, но нет этого совместительства.
— С какого момента может вопрос отставки правительства вновь выйти на первый план?
— Перед правительством поставлены эти 12 пунктов требований, но во второй раз, мне кажется, не имеет смысла ставить требование об отставке правительства, это не проблема конкретной личности. Это мы должны осознать.
— То есть, до 2017-го года, вы, фактически, не представите никаких требований об отставке.
— Требование должно формироваться всегда, смена власти, глобальная и системная – это требование.
