Собеседник Первого Информационного – проживающий в настоящее время в Молдове армянский журналист и политолог Эрнест Варданян.
— В результате проведенных в Молдове президентских выборов победил кандидат, являющийся сторонником тесных отношений с Россией. Как Вы считаете, следствием чего является это, и к каким последствиям может привести, а также, каким образом это отразится на дальнейших действиях Молдовы в программе «Восточное партнерство»?
— Утверждение о том, что избранный президент Республики Молдова Игорь Додон является однозначно пророссийским политиком и поэтому европейский курс будет изменен или отменен, является большим преувеличением. Во-первых, месседж Додона о необходимости улучшения отношений с Россией является ответом на запросы как минимум половины молдавского общества, которое разочаровалось в европейском курсе как синониме разгула коррупции и беззакония. Во-вторых, Молдова все еще зависит от российских рынков сбыта, не говоря уже о зависимости от импорта газа, о положении 600 тыс. граждан Молдовы, работающих в РФ, а также о приднестровском конфликте. Основная мысль Додона – вернуть утраченные в России экономические позиции, чтобы упростить и политический диалог. Но все это не будет в ущерб европейскому курсу.
— Если рассмотреть все более глобально: в США на президентских выборах победил Дональд Трамп, в Молдове и Болгарии – пророссийские кандидаты. По-Вашему, что это за тенденция?
— Избрание Дональда Трампа в США, Румена Радева в Болгарии и Игоря Додона в Молдове – все это произошло буквально в течение одной недели, и многие подумали, что это какая-то глобальная тенденция или даже «происки Москвы». На самом деле это простое совпадение, и у каждой страны есть свои мотивы. В Соединенных Штатах возник запрос на консерватизм и усталость от либерального глобализма – проблема, конечно, намного глубже, но я не буду сейчас давать развернутых оценок. Политическая жизнь Болгарии мне неизвестна, а о Молдове я уже сказал. Во всех случаях есть, конечно, ощущение, что эти страны хотят улучшить отношения с Россией, но назвать избранных президентов «пророссийскими» — преувеличение, хотя и не ложь.
— Как подобное изменение повлияет на отношения с Румынией и Евросоюзом?
— Единственное, что сейчас беспокоит проевропейские силы в Молдове и сами страны Евросоюза, — будет ли Кишинев денонсировать Соглашение об Ассоциации с ЕС. Сразу скажу, что это очередное заблуждение – а еще правильнее, откровенная спекуляция, которую устраивает правый политический лагерь. Во-первых, президент Додон по закону не может отменить Соглашение – это прерогатива парламента. Максимум, что может сделать новый глава государства, — инициировать всенародный референдум. Во-вторых, Европейский Союз остается крупным торговым партнером и к тому же соседом Молдовы. Если Кишинев предпримет попытку отменить или приостановить действия Соглашения об Ассоциации, которое вступило в силу 1 июля 2016 года, Молдова может потерять и безвизовый режим с Евросоюзом, а этого народ никогда не простит Додону.
— Какое решение получит вопрос Приднестровья в данном случае, и не приведет ли это к новым проблемам в российско-украинских отношениях?
— Приднестровский вопрос слишком сложный, чтобы зависеть лишь от итогов президентских выборов в Молдове. С одной стороны, в Тирасполе будут рады общаться с пророссийским политиком, но, с другой стороны, Тирасполь несамостоятелен и почти полностью зависит от Москвы. Кроме того, Молдова – парламентская республика, где власть находится в руках премьер-министра, и в правительстве сегодня достаточно противников реинтеграции Приднестровья по российскому сценарию. 25 ноября исполнится 13 лет со дня отказа тогдашнего президента Молдовы Владимира Воронина от подписания «Меморандума Козака» — всеобъемлющего российского плана приднестровского урегулирования. В 2003 году именно под давлением Запада Молдова не приняла план, который сама же и просила разработать. Причина была проста – Меморандум давал слишком много полномочий Приднестровью и военных рычагов России. Никто не гарантирует, что сегодня новый президент Молдовы устоит перед давлением Запада и собственного парламента, если решит поддержать какой-то новый российский сценарий урегулирования.
