Заявление министра обороны Арцаха Левона Мнацакяна о том, что в случае нового нападения Азербайджана армянские ЕС перейдут в контрнаступление и расширят зону безопасности, было удостоено большого общественного внимания, обсуждений в экспертных и медиа кругах. Казалось бы, эта озвученная им в эфире Общественного телевидения Армении мысль прозвучала впервые вообще, и из уст министра обороны Арцаха – в частности. В действительности армянская сторона – как арцахские, так и армянские чиновники, очень часто, с разными формулировками и даже более жестко и решительно высказывали несколько раз – и до апреля 2016 года, и после него.
В конце концов, что есть в этой формулировке насколько неестественного или необычного, из-за чего она была удостоена подобного внимания? Министр обороны, генерал, командир, прошедший первую Карабахскую войну, сказал то, что просто невозможно не сказать, и что является его миссией, его простой функцией. Неужели это так необычно, когда министр обороны, генерал просто делает свое дело и говорит то, что должен сказать? Такая реакция в какой-то мере свидетельствует о том, что в Армении есть или сохраняется серьезнейшая проблема с общественным восприятием.
Дело в том, что в Карабахской проблеме отсутствие политических концептуальных подходов на общественно-политическом уровне пытаются дополнить посредством «раздувания» каждодневных эпизодов функциональной роли военных деятелей – то есть, их делами заполнить тот вакуум, который политики должны были заполнить своим делом. В особенности после Апрельской войны этот вакуум стал более чем очевидным. Более того, если бы не было отсутствия этих политических концепций, то могло бы и не быть Апрельской войны, потому что в конце концов война является следствием именно политического тупика, политической безвыходности.
Азербайджану был выгоден этот тупик, потому что политический тупик «легитимирует военную дипломатию» Баку. И до Апрельской войны практически происходило именно это. Армянская сторона должна быть заинтересована в обратном – заполнить процесс политическим содержанием, посредников и в целом международный процесс под названием «Карабахский вопрос» просто «заваливать» политическими концепциями, инициативами, содержанием, которые очень часто могли бы быть и не направлены непосредственно на конфликт, но оказывать существенное влияние также и на его общую атмосферу.
После апрельской войны Азербайджан оказался в тупике не из-за армянской политики, а всего лишь благодаря военнослужащим.
Если сейчас армянская политика не начнет выполнять свою функцию, и попытается в качестве таковой «преподнести» каждодневную миссию военнослужащих, то это постепенно может привести к риску того, что Азербайджан сможет получить новую волну легитимности военной дипломатии и выйти из тупика, предприняв на новую авантюру.
И вот тогда армянские ВС будут вынуждены вновь загнать Азербайджан в тупик, и вновь ждать, когда же армянский политический класс – как на уровне властей, так и оппозиции, наконец, начнет обеспечивать политически концептуальный тыл, и представит миру новые стратегические подходы, таким образом сделав азербайджанский тупик уже необратимым, и тогда армянским ВС останется всего лишь контролировать этот тупик, а не предпринимать новые усилия для того, чтобы вновь загнать Баку в тупик. В этом и заключается основная задача.
То, что армянские ВС в случае необходимости делают и сделают свое дело как следует, в этом они нам не позволяют сомневаться. Весь вопрос в том, когда же своим делом займется и армянская политика.
