Президент Союза промышленников и предпринимателей Армении Арсен Казарян перед интервью с нами встретился с французскими и египетскими бизнесменами, которые были заинтересованы в инвестиционном поле Армении. И как всегда, среди них есть армянские бизнесмены. По словам А. Казаряна, они хотят осуществить некоторые инвестиции, поэтому они знакомятся с условиями и хотят получить гарантии.
– Вам удалось убедить их или у них было такое убеждение, что их инвестиции в нашу страну будут обеспечены, а доходы будут гарантированы?
– У них нет уверенности, но степень веры выше и их желания велики. На примере нашей компании «Апавен» мы также доказали, что мы сделали довольно серьезные инвестиции, чтобы стать привлекательной страной для инвестиций. Добро пожаловать, ребята.
– Господин Казарян, 70% наших налоговых поступлений платит крупный бизнес, только 30% — МСБ. Это свидетельствует о состоянии экономики?
– Да, это так в последние 7-8 лет. У нас есть только 25-26 лет экономики или около 22 лет частного бизнеса, а в нашей стране средний класс, средняя буржуазия, которая лежит в основе стабильности страны, формируется очень медленно и трудно. По этой причине в последние 10 лет 70% доходов бюджета платят члены нашего союза. И это объективный процесс частного сектора переходного периода. Это происходит во всех переходных странах.
– В этом случае, почему это число в соседней Грузии меньше 60, а в Прибалтике – намного ниже?
– Я не анализировал грузинские цифры. Условия нашего развития в 1990-х годах были слишком тяжелыми, была блокада, энергетический кризис, война, враждебность с соседями, у нас не было рынков. Но у нас теневая экономика в малом бизнесе больше.
– Другими словами, вы согласны с мнением председателя Комитета госдоходов Вардана Арутюняна о том, что в розничной торговле существует большая тень?
– У меня есть свое мнение, согласно которому объективно, что на данном этапе экономического развития 70% доходов бюджета платит крупный бизнес. Но периодически мы тоже нашими публичными выступлениями, встречами, скромными способами влияния на экономические события стремимся увеличить количество МСБ, работающих по документам.
– Вес МСБ в экономике очень маленький, и их теневая сторона также невелика. Стоит ли сосредоточиваться на них, особенно если учесть, что МСБ решает больше социальные проблемы, а не вопрос уплаты налогов?
– Когда мы говорим о налоговом администрировании, стоит сосредоточиться на всех и проводить равную политику налогообложения, поскольку в экономиках с небольшими рынками взаимосвязанность очень велика. Но очевидно, что теневая экономика уменьшилась в крупных компаниях, и мы ожидаем еще большие доходы. В последние годы у нас есть реальная политика этого.
– А создана ли упомянутая вами политика равного налогообложения?
– Я ясно вижу тенденцию этого из года в год. Налоговую политику 2008-2009 гг. я не сравню с администрированием 2014-2017 гг. Конечно, трудно, потому что есть аффилированные (взаимосвязанные) интересы, есть сопротивление рынка, и еще есть большое поле для улучшений.
– Но если есть реальные подобные, почему продолжает увеличиваться централизация экономики? То же соотношение 70/30 доказывает обратное.
– Централизация – это плохо, но мы сформировали эту экономику за 25-26 лет. И сегодня мы должны уделять первоочередное внимание тому факту, чтобы централизация вошла в поле равного налогообложения и не имела определенных привилегий. Разрушение, раздробление является неправильным и с юридической, и этической стороны, движущей силой сегодняшней экономики, создателем рабочих мест является крупный бизнес. Да, есть те, у кого доминирующие позиции, кто очень крупный, но должны быть полноценные налогоплательщики. С другой стороны, МСБ имеют значительные привилегии, и не видеть, что они более свободны в документообороте, неправильно.
– Но МСБ не позволяется входить на рынок товаров широкого потребления, в частности, импорта продуктов питания.
– Давайте примем, что за последние полтора года такого нет, но МСБ не в состоянии конкурировать с состоявшимися бизнес-структурами, не в состоянии привозить эти товары, поставлять рынку по той же цене и иметь прибыльность. Но то, что в таможенном администрировании никаких преград нет, это факт. Конкурировать и получать равный результат с организацией, которая делала крупные инвестиции в течение 10-20 лет, установила связи с дистрибьюторами коммерческих сетей, весьма сложно. Трудно открыть завод прохладительных напитков и соревноваться с Pepsi Cola, и я даже не говорю о Coca Cola. Но через несколько дней в Дилижане откроется новая пивная фабрика в условиях, когда рынок перенасыщен. Открывает Акоп Акопян, один из акционеров завода Киликия, и уверен, что он добьется успеха.
– В любом случае, разве вы не считаете, что налоговые и таможенные службы и вообще государственные институты, связанные с бизнесом, обычно имеют дискриминационное отношение в пользу крупного и спонсируемого бизнеса?
– Нет, МСБ сегодня не находится под тем прессом, зажимом, которым сегодня контролируется крупный бизнес и его каждая копейка.
– Вы имеете дело с иностранными инвесторами, они в нашей стране на какие проблемы жалуются особенно?
— Прежде всего, судебная система является очень серьезной проблемой, судей мало, нет специализированных судов, а споры очень сложны и проходят в течение длительного времени.
– Кроме того, неблагоприятная ситуация в судебной системе заключается в том, что наша страна в рейтинге Duing bussines находится на 47-м месте и регрессировала на 9 пунктов.
– В рейтинге Dоing bussines мы то поднимались, то спускались. Гораздо важнее этот инвестиционный климат. Сегодня проблема в том, что, несмотря на поток инвестиций извне, мы стоим перед фактической проблемой активизации внутреннего инвестора. Иностранцы приезжают, привлеченные нашим торговым режимом, статусом, предоставления привилегий иностранным инвесторам со стороны правительства. У нас есть проблема, чтобы после кризиса внутренний инвестор делал инвестиции. Для меня было важно, что правительство приняло решение, позволяющее не платить налоги на границе в случае импорта сырья, оборудования. Это серьезный импульс для перерабатывающих компаний для импорта новых линий и оборудования. Сегодня у нас нет проблемы рынка не только с ЕАЭС, но и США и ЕС, режимы фантастически хорошие, у нас есть болезненная проблема.
– Внутренний инвестор вывозит свой капитал и запускает бизнес, у нас есть утечка капитала. Значит, есть проблемы внутри.
– Утечку капитала надо либо перекрыть тоталитарными методами, но мы являемся свободным рынком, либо это остается на волю бизнесмена. Рынок маленький, надо где-то поощрять.
– Так называемый иностранный инвестор — это во многих случаях наши соотечественники или компании наших бизнесменов, зарегистрированные за рубежом.
– Это свойство нашей космической нации, если у нас есть 3 миллиона в Армении, то 6-7 миллионов еще и за ее пределами. И похвально, что богатейший армянин по версии журнала Forbes, владелец компании «Ташир» инвестирует в Армению.
– Но «Ташир» подобрал не случайную отрасль, он почти монополизировал энергетическую систему, где выручка гарантирована. Кроме того, наша энергетическая система, таким образом, снова находится под влиянием России.
– Не радоваться, что в течение года доход от инвестиций этнического капитала принес нам прибыль? Кроме того, он будет платить налоги в Армении, создаст рабочие места. Дивиденды, полученные с 1 января, будут обложены налогом 10%, и вопросы будут закрыты.
