17 февраля президент Армении Серж Саргсян выступил с речью на Мюнхенской конференции по безопасности «Вход или выход: страны, лежащие между Россией и Европой», в которой, среди прочего, говорил о Нагорно-Карабахском конфликте и позиции Азербайджана. Серж Саргсян с высокой трибуны авторитетной конференции забил тревогу по поводу воинственной риторики Азербайджана, сообщив, что президент Азербайджана Ильхам Алиев заявляет ни больше, ни меньше – территориальные претензии в отношении к столице Армении Еревана, назвав его исторической азербайджанской территорией. «Бред, конечно, но в условиях молчания Европы такие нелепости могут иметь очень серьезные последствия», — сказал Серж Саргсян, подчеркнув, что эта позиция Азербайджана является вопиющим попранием принципов Хельсинкского Заключительного акта.
Выступление президента Армении в беседе с Первым Информационным прокомментировал Станислав Притчин, научный сотрудник Королевского института международных отношений – авторитетного Исследовательского центра Chatham House в России и Евразии, который ранее работал в Институте Центральной Азии и Кавказа Российской академии наук. Примечательно, что одно из недавних исследований молодого специалиста было посвящено подходу России в вопросе Нагорно-Карабахского конфликта.
– Станислав, как бы Вы оценили выступление президента Армении в Мюнхене? Эти слова Сержа Саркисяна о воинственной риторике президента Азербайджана дадут положительный результат, окажут влияние на позицию Азербайджана?
– Предисловие, представленное вами, уже предполагает ответ, но я скажу, что заявление, которое сделал Ильхам Алиев на встрече партии «Ени Азербайджан», было в первую очередь направлено на внутреннюю аудиторию. В том числе и этим объяснялось перенос выборов. Выборы должны были состояться в октябре, но сейчас их перенесли на апрель. Эта риторика, конечно, опасна, в том смысле, что она создает заведомо завышенные требования к конфликту, в том числе – Нагорно-Карабахскому конфликту. Это не самый позитивный сигнал с точки зрения региональной безопасности и стабильности. Опять продолжается та же риторика, направленная на конфронтацию, а не на попытки найти компромисс. И когда завышенные требования обозначаются и протоколируются как основные для государства, ясно, что после таких публичных заявлений очень сложно делать шаги назад и пойти на компромиссы. Но это касается обеих сторон. Требования обеих сторон практически взаимоисключающие, что осложняет любые переговоры и возможность любого компромисса. Так что это негативный сигнал, и я соглашусь с вами в этом отношении. Тем не менее, я не думаю, что официальный Баку действительно намерен «вернуть Ереван». Эта риторика больше касается Нагорного Карабаха.
– Все в Армении понимают, что это заявление, сделанное для внутриполитических целей, чтобы завоевать симпатии избирателей, но они не могут игнорировать эти слова или притворяться, что Алиев такого не говорил.
– Сложность конфликта заключается в том, что Армения заинтересована в сохранении нынешнего статуса-кво, а Азербайджан – нет, потому что в 1990-х годах Азербайджан проиграл и потерял не только Карабах, который входил в состав Азербайджанской ССР, но и семь прилегающих регионов. И сегодня, когда Нагорно-Карабахский конфликт не является приоритетом для ключевых мировых игроков, следовательно, внешние игроки не заинтересованы инвестировать средства, власть, ресурсы на то, чтобы урегулировать этот конфликт окончательно. И в этой ситуации у Азербайджана остается не так много возможностей для продвижения переговорного процесса. Эта ситуация невыгодна для Азербайджана, учитывая изменившуюся ситуацию, в том числе и экономическую ситуацию. Азербайджан сейчас в другой весовой категории. Поэтому Азербайджан принял такую жесткую политическую линию, передавая сигналы международному сообществу, что статус-кво невыгоден Азербайджану. Это, с одной стороны, является единственным механизмом азербайджанцев, влияющим на процесс урегулирования, а с другой стороны – да, это действительно опасно с точки зрения региональной безопасности.
– Но как можно достичь урегулирования, если Азербайджан исключает любую возможность компромисса? Например, если армянская сторона не исключает каких-либо территориальных уступок Азербайджану, азербайджанская сторона не признает право народа Нагорного Карабаха на самоопределение, заявив, что Нагорный Карабах никогда не обретет независимость, в лучшем случае, может получить статус автономии в составе Азербайджана.
– Риторика обеих сторон, особенно на официальном уровне, не допускает никакого компромисса. Если послушать то, что говорят армянские и азербайджанские стороны, будет очевидно, что между этими двумя позициями нет никаких точек соприкосновения, поэтому я бы не сказал, что только Азербайджан выдвигает максималистские требования. Стороны были близки к подписанию Мадридских принципов. Этот документ, по сути, определяет основной механизм урегулирования. Это согласованная, очень выверенная позиция, которая предполагает многолетние шаги по нормализации отношений, а также некоторые компромиссные, промежуточные решения, но мы снова не видим готовности сторон идти на компромисс.
– А чем вы объясняете смену дня президентских выборов в Азербайджане? Это опять-таки связано с Карабахом?
– Перенос выборов, как политическая технология, является очень распространенной практикой, особенно на постсоветском пространстве. Экономических причин для переноса выборов нет. Экономическая ситуация в Азербайджане стабилизировалась, и цены на нефть стабилизировались. Но если мы посмотрим на ситуацию в регионе, этот шаг логичен с точки зрения синхронизации политических процессов, потому что в Армении проходит заключительный этап конституционных реформ, и в России пройдут президентские выборы в марте. С точки зрения переговорного процесса можно сказать, что впервые за последние 20 лет выборы проходят в Армении и Азербайджане почти одновременно, соответственно у сторон, особенно у лидеров, которые приходят к власти, после выборов есть определенные возможности для маневра.
– Какова вероятность возобновления вооруженного конфликта после выборов, учитывая доклад Национальной разведки США 2018 года, в котором отмечается, что Нагорно-Карабахский конфликт может перерасти в крупномасштабную войну в 2018 году?
– Варианты могут быть самыми разными. С одной стороны, конец избирательного процесса дает возможность активировать и ускорить переговорный процесс, но, с другой стороны, есть риски эскалации. То есть, когда выборы закончены и больше нет внутриполитических рисков, есть возможность более агрессивно действовать в карабахском вопросе. Риски действительно есть. С этим трудно спорить.
