В интервью российскому изданию «Коммерсантъ» после встречи с Путиным Никол Пашинян обратился к борьбе с коррупцией в Армении и вопросу о том, что ее мишенью оказались российские компании, в частности, в связи с уголовным делом, возбужденным против компании «Южнокавказские железные дороги». В этой связи Пашинян заявил, что с Путиным есть договоренность касательно того, что борьба с коррупцией в Армении не может рассматриваться как антироссийская политика. Этот вопрос, безусловно, один из сопровождавших бархатную революцию важнейших вопросов, который затрагивает как характер и логику прежней системы, так и роль и значение России в вопросе ее преодоления и бесповоротности. Дело в том, что результатом характера и логики именно этой системы является также представленность и деятельность ряда российских компаний в Армении. Если бы система не имела такого характера и не была бы нелегитимной, то по большой вероятности картина экономической представленности России могла бы быть иной, в особенности в плане собственнической представленности в стратегических инфраструктурах или в связи с правом на длительное концессионное управление.
С другой стороны, у нас нет картины того, был ли по данной части иной предметный интерес, причем, не только с западного, но и иранского или хотя бы китайского направлений? С другой стороны, оставим в покое прошлое в этом плане, и попытаемся понять, что есть на будущее, и возможна ли борьба с коррупцией и в тех сферах, где есть российские компании. Это приводит к принципиальному вопросу о том, возможен ли островок демократии и правового управления в евразийском «океане», что в свою очередь имеет важное значение в плане будущего бархатной революции в Армении.
Заявление Пашиняна о фактической политической договоренности с Путиным о том, что борьба с коррупцией не антироссийская политика, является заявлением, устанавливающим определенную политическую планку, за которым должны уже последовать ответы на вопросы, на протяжении лет тревожащие общественность. А здесь первейшей является сфера газа, которая является, пожалуй, из самых теневых сфер – с цепным или «манипулятивным» значением. А в этой связи премьер-министр заявил, что они условились изучить механизмы ценообразования и сделать выводы.
В конце концов, возможны ли модернизация Армении и глубинная демократизация управления, если она продолжит оставаться в зоне российского влияния или ответственности? Очевидно, что новые власти Армении находятся на сложном этапе поиска или даже можно сказать формирования, формулирования ответа на этот вопрос. Но одно, пожалуй, однозначно – модернизация и демократизация Армении невозможны в условиях противостояния, а тем более конфронтации с Россией – с учетом и региональных, и геополитических и сложнейших внутренних процессов в России, которые создают действительно довольно сложную и в каком-то смысле непредсказуемую ситуацию. С этой точки зрения с одной стороны очевидно, что Армения – в особенности по результатам как минимум первого этапа этого процесса внутренней реформации – получила возможность говорить с Россией с новых позиций, с другой же стороны, однако, с позиции России возросла рискованность провокаций. Пожалуй, неоспоримо, что в преддверии всего этого не только от новых властей, но и общества Армении вообще требуется избавиться от вертикальных подходов, в особенности в случае обострения периода геополитического противостояния.
Очевидно, что исход будущего в этой ситуации – вовсе не какая-либо внешняя ориентация, а активизация внутреннего содержательно-сценарного дискурса, что, однако, происходит даже с опасной медлительностью.
