Собеседник «Первого Информационного» — международник Степан Григорян.
— Господин Григорян, российско-грузинские процессы последних дней, очевидно, имеют тенденцию к обострению. Конечно, мы имеем дело с союзными и дружественными государствами, и защита какой-либо стороны не будет исходить из наших интересов, но насколько правильно принимать полностью пассивную позицию в этой ситуации, как должен позиционировать себя Ереван?
– Не думаю, что мы должны вмешиваться во внутренние дела Грузии, это проблема Грузии. Народ Грузии борется за свой суверенитет. Мы должны проанализировать и понять, к примеру, кому могло прийти в голову позволить российскому депутату войти в парламент Грузии, сесть в кресло спикера парламента. Со стороны России был элемент гибридной войны. Что, российский депутат не ожидал такой эмоциональной реакции? Внутри Грузии также были люди, которые пошли на этот шаг. Я однозначно считаю это провокацией, но эта провокация идет не только со стороны России, но и со стороны государственных институтов Грузии, которые позволили войти в здание, занять кресло спикера парламента и начать говорить.
Тем не менее, эта ситуация очень понятна для меня, Грузия боролась и борется за свой суверенитет, они не хотят, чтобы коррупция через Россию вернулась к ним, хотят жить свободно и прозрачно, поэтому на все это отреагировали очень эмоционально.
Есть и другой аспект всего этого процесса. Очевидно, что в отношении действующих сейчас в Грузии властей — «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили — есть недовольство, и борьба народа была направлена и против действующих властей. К сожалению, в Грузии вновь появилась коррупция, выборы не проходят справедливо, с большими оговорками их можно считать демократическими. Этот пакет недовольств привел к тому, что народ в прямом смысле этого слова восстал.
– На уровне министра обороны России было объявлено о приведении Вооруженных сил в боевую готовность. В официальных сообщениях отмечается, что это касается дислоцированной в Армении российской военной базы. Во время войны 2008 года нам удалось избежать того, чтобы Армения не использовалась против Грузии, на этот раз также удастся?
– Думаю, сможем избежать, более того, здесь в каких-то вопросах мы должны быть активными, в каких-то вопросах — пассивными. Сейчас Россия делает какие-то заявления, искусственно накаляет атмосферу. Да, предпринимается попытка оказать давление и подобными заявлениями, но это окажет обратное влияние, поскольку в Грузии независимые еще больше усилятся. Теперь обратимся к Армении. Ясно, что никаких действий с российской военной базы против Грузии не может быть, у нас есть новое правительство и не думаю, что Россия осмелится сделать какой-то неверный шаг. Во-вторых, тем не менее, есть вопросы, где мы должны быть активными и помогать в этом кризисе. Например, вы знаете, что Путин прекратил все авиаперелеты, большое количество российских туристов, которые либо должны поехать в Грузию, либо уже там, могут сделать это через Ереван. Нужно увеличить рейсы Ереван-Тбилиси и обратно, и Армения должна оказать очень активную поддержку по гуманитарным вопросам. Сейчас идет политическое обострение отношений, но от этого страдают конкретные люди, граждане РФ, для которых ожидаются большие сложности. Я думаю, что и Россия должна быть заинтересована в том, чтобы мы поддержали, насколько я знаю, их чиновники тоже говорили о необходимости этих рейсов.
— А кроме гуманитарных вопросов, мы можем иметь и политическое вмешательство, взять на себя роль посредника, и, возможно, это позволит и не вмешивать нас во все это?
– Может быть, это может быть полезно, но с другой стороны, что будут делать наши — скажут грузинам, чтобы они подчинились Путину? Я знаю, что по долгу службы этим вопросом занимается швейцарская дипломатия — еще после войны 2008 года. И пусть они займутся посреднической миссией, я по большому счету не вижу нашей роли. Психологические подходы в двух наших государствах разные, например, в Грузии люди считают, что они европейская нация, хотят жить с Европой, это консенсус в их нации, они не хотят жить в коррупции, мы пойдем убеждать обратное, скажем, терпеть монополию России? Их психологические подходы существенно отличаются от наших подходов, они хотят стать членами НАТО, членами ЕС, считают себя европейской нацией, достигли серьезных успехов в этом направлении и не хотят портить это. Они сейчас требуют от своего правительства, чтобы те не отступали от взятого ими пути, не начали заниматься коррупцией. В этом смысле я не вижу пользу нашей дипломатии.
— А Армения готова к этим развитиям в регионе, с одной стороны, к конфронтации Иран-США, с другой-Грузия-Россия? У нас есть концепция для таких сценариев?
— Армения будет готова лишь в том случае, если начнет менять акценты внешней политики. Эти акценты еще не изменились, Армения продолжает говорить, что Россия является ее главным стратегическим партнером, а с остальными «будем работать», примерно то же самое говорили прежние власти. Поскольку это не изменилось, эти потенциальные возможности — быть посредником, сотрудничать по всем направлениям не получится, если ты не изменил концепцию. Не исключаю, что пока рано, но только после того момента, как эти акценты будут изменены, двери откроются. А если ты каждый день говоришь, что ЕАЭС — наша главная гавань, кто захочет работать с тобой? Ни Китай не будет активно работать, ни ЕС, ни США, ни даже Иран. Пока эта концепция не изменится, ничего серьезного ждать не стоит.
