Бывший начальник СНБ Артур Ванецян объявил о создании партии, что иначе означает претендовать на власть, по крайней мере, в формальном смысле. Ванецян заявил, что с идеологической точки зрения формирует центристскую правую силу. Конечно, на политическом поле Армении идейность в настоящее время равносильна «электромобилю», то есть он есть, но практически скорее исключение на авторынке, чем правило. В этом смысле будет более предметным говорить, пожалуй, о том, что политическая направленность партии бывшего начальника СНБ будет на российском поле, о чем свидетельствует его заявление, что вместе с председателем Чечни Кадыровым в вопросе Армении инициирует программы для Армении. О каких именно программах идет речь, он пока не детализировал.
Партия бывшего начальника СНБ, фактически, будет очередной созданной после революции структурой, которая представляет заявку на роль в новой политической ситуации. В этой связи, несомненно, довольно много разговоров, что приход в политику начальника СНБ нежелателен, так как он, по долгу своей прежней службы, владеет конфиденциальной информацией, что может использовать против политических конкурентов. С другой стороны, здесь, безусловно, надо, по меньшей мере, подходить с оговоркой в том аспекте, что если на политическом поле есть силы, уязвимые с точки зрения какой-то конфиденциальной информации, то в данном случае уже не имеет никакого существенного значения, находится ли начальник СНБ внутри политики или вне ее.
В конце концов, эта уязвимость уязвима со всех полей или площадей, и одной из целей революции должно быть именно то, чтобы в поле приходили неуязвимые силы, слабых мест которых нет ни у какого-либо бывшего или нынешнего начальника СНБ, ни вообще у кого-либо, и их слабым местом могут быть только собственные идеи и программы. То же самое, кстати, относится и к Артуру Ванецяну, и в этом смысле, несомненно, озабоченность по поводу его прежнего статуса, пожалуй, преувеличена. В данных обстоятельствах вопрос состоит в том, какая политическая расстановка очерчивается в Армении в русле ближайших политических процессов и какова перспектива соотношений перед новым избирательным процессом.
Завтра – это, конечно, другой вопрос, когда наступит это завтра – но между какими силами будет выбирать гражданин Армении, какие силы будут напротив правящей ныне силы, когда будут проходить парламентские выборы? Дойдет ли очередь общественных обсуждений до этого важного вопроса? Каким будет конкурентный стержень новых политических реалий, вокруг чего развернется конкуренция вне кажущегося вечным дискурса между новым и старым, настоящим или прошлым? В конечном итоге, в политике Ванецян ли, или какие-либо другие имена или фамилии — новые, старые, полуновые или полустарые, главная проблема в следующем: находится ли в политике общественность Армении, в смысле, может ли управлять политическими акторами? А как будет общественность управлять этими акторами? Форма управления вовсе не в звучащих в адрес той или иной личности оценках и приговорах, а в общественных содержательных требованиях, выдвигаемых перед той или иной личностью. Именно это выводит политику, как явление общественной жизни, из примитивных схем зла и добра или хорошего и плохого, не позволяя этим примитивизмом спекулировать общественными настроениями.
В Армении деградация политики началась также вследствие того, что общественность стала оценивать вещи в этом контексте вместо того, чтобы ставить требования перед политическими субъектами и устанавливать содержательные планки. Во второй раз оказаться в той же яме будет еще большей потерей. С этой точки зрения в Армении должны формироваться и укрепляться общественно-политическое сознание и атмосфера: Артур Ванецян пришел в политику, пусть сам думает, а не общественность. И так должно быть в отношении не только него, но и любого пришедшего в политику.
