Какая еще великая держава может похвастаться тем, что завоевала расположение всего Ближнего Востока, никого при этом не обидев? Популярностью как в Иране, так и в Саудовской Аравии, этих враждующих братьях Персидского залива? Теплым приемом в Израиле и неиспорченными отношениями с Палестиной? Кого еще ценят и в Анкаре, и в Дамаске, притом, что Турция захватила часть Сирии? Или такой роскошью, как отсутствие враждебности со стороны какого бы то ни было ливанского племени?
США выбрали свой лагерь: они являются опорой оси Израиль-арабские страны, сформированной для сдерживания экспансии Исламской Республики Иран. Россия могла бы пользоваться благожелательно нейтральным отношением большинства государств в регионе, но надолго застряла в Сирии, став совладельцем страны, разрушению которой она в значительной степени способствовала, не имея при этом возможности ее восстановить. Сейчас она продолжает защищать свою сферу интересов в Сирии, противостоя Ирану и Турции, которые явно не желают ей добра. При всем уважении к парижским почитателям великого стратегического гения Владимира Путина, положение не самое завидное.
По мере того, как под давлением иранского «империализма» Израиль и арабские страны постепенно нормализуют свои отношения, на Ближнем Востоке намечается еще одно глубокое и долгосрочное изменение: появление Китая. От Восточного Средиземноморья до берегов Персидского залива Китай в последние годы неуклонно наращивает свое присутствие в регионе. Причина очень проста: из всех великих держав она больше всех зависит от ближневосточных углеводородов.
Нефть составляет более 50% «энергетических доходов» Китая. Объемы ее потребления резко возросли, и на 40% они покрываются именно ближневосточной нефтью. Китай является крупнейшим в мире импортером «черного золота», основным клиентом Ирана и одним из главных клиентов Саудовской Аравии.
Разумный экуменизм
Для соблазнения региона у Китая достаточно активов. Не только финансовых, но и политических. Так, Китай в принципе совершенно не заботит положение в области прав человека. Страну, где свободно применяется смертная казнь, нисколько не смущает, что в Исламской Республике вешают, а в Саудовской Аравии обезглавливают людей.
Китай поддерживает диктаторские режимы, коих на Ближнем Востоке большинство, продавая им самые передовые технологии наблюдения. У него нет особого мнения по палестино-израильскому конфликту (в ООН он следует за позицией России). Он не занимает ничью сторону в противостоянии Тегерана и Эр-Рияда, которое расшатывает региональное стратегическое равновесие. Китай покупает у одних и у других, инвестирует и в тех, и в этих. На этой земле, где присутствуют все три главные монотеистические религии, марксистско-ленинско-конфуцианский Китай проводит политику разумного экуменизма.
Такой подход приносит свои дивиденды. Ни одна страна арабо-исламского мира не произнесла ни слова критики относительно бедственного положения мусульманских меньшинств в Китае, особенно уйгуров. И в Тегеране, и в Эр-Рияде, и в Анкаре полагают, что с исламом плохо обращаются только в Западной Европе — это же хорошо известно — а не в Китае. Китай не стремится играть какую-либо посредническую роль в региональных конфликтах. Свободное перемещение нефтяных танкеров и так обеспечивается, в частности, Соединенными Штатами, и они, по мнению Пекина, с этим неплохо справляются.
Все это объясняет многочисленные успехи последовательной и продуманной политики Китая на Ближнем Востоке. Его главной опорой, безусловно, является Иран — естественная точка «нового шелкового пути», столь дорогого сердцу председателя Си Цзиньпина. В ответ на американские санкции против Исламской Республики Пекин и Тегеран этим летом подготовили амбициозный проект торгового и военного «партнерства»: сотрудничество в оборонной сфере и китайские инвестиции на сумму 400 миллиардов долларов в течение 25 лет в обмен на льготные тарифы на иранскую нефть.
Крупные контракты в кармане
Китайцы продвигаются в Иране незаметно, ничего пока громко не заявляя, опасаясь, как бы их компании не попали под санкции Дональда Трампа. Однако их значительное присутствие в этой стране не мешает им, по мнению американских СМИ, развивать серьезное ядерное сотрудничество с противников Исламской Республики — Саудовской Аравией. Парадоксальная ситуация: Эр-Рияд хочет заполучить китайскую ядерную инфраструктуру в области добычи урана, чтобы иметь возможность, если того потребует ситуация, сдерживать развитие ядерной программы Ирана, основного союзника Китая в регионе…
Военные ирано-китайские отношения также не помешали Израилю, который воспринимает Иран как своего главного противника, стать важным экономическим партнером Китая. Находящийся в поиске нового капитала израильский сектор высоких технологий с распростертыми объятиями встречает китайских инвесторов. Ссылаясь на мнение некоторых представителей официальных кругов в Вашингтоне, профессор Илан Берман, американский специалист по Ближнему Востоку, замечает, что китайцы на сегодняшний день контролируют почти четверть израильских высоких технологий, часто связанных с оборонной отраслью. В Вашингтоне начинают хмурить брови.
Как и в других регионах арабского мира, Китай умело прибирает к рукам крупные инфраструктурные контракты. Так, он, например, участвует в модернизации Хайфы, крупного израильского порта на Средиземном море, где часто бросает якорь американский флот. США не в восторге. Но у китайцев на Ближнем Востоке есть главный козырь: они не задают вопросов. Они занимают позиции.
