После избрания Самвела Баласаняна мэром Гюмри идут разговоры, что его мандат, который, естественно, остался вакантным после выборов, должен взять его сын – Мисак Баласанян.
Почти нет сомнений, что после принятия такого решения у Мисака Баласаняна не будет проблем оказаться в Национальном собрании, если Серж Саргсян поддержит сына так же, как и его отца. Здесь, однако, существует другая вовсе не новая проблема, характерная для политического поля Армении. Речь идет о наследственности. То есть, должности, статусы отцы передают детям. Это, конечно, явление, имеющее глубокие культурные корни, и идет это с житейского уровня.
Отцы предпочитают передавать сыновьям не столько ценности, сколько материальное, должности, положение, богатство. Это в цивилизованных обществах отцы поняли: нельзя ставить детей под тяжесть своих грехов, нужно им помочь понять ценность труда, чтобы они честным трудом смогли достичь положения в своей жизни. А здесь, среди нас отец будет считать себя виновным, если позволит сыну почувствовать тяжесть жизни, если свое сегодняшнее положение он не поставит на службу сыновьям и внукам. Здесь что ни делают – все ради детей, и звучит это одновременно и как вердикт, и как отпущение грехов.
Все это с житейского уровня доходит до государственной политики, политической системы, и заброшенными оказываются не только грехи, но и государство. И здесь, по сути, не имеет значения, какие они – отец и сын, какого характера, какого ума? Порочно само явление, независимо от всего этого. Дело в том, что речь здесь даже не о семейных традициях, когда существуют политические семьи.
Ясно, что в Армении таких традиций нет и не будет в ближайшие десятилетия. Когда, например, покойный премьер сделал своего сына префектом Авана, это не было семейной политической традицией, не было деятельностью политической семьи, но было обычной протекцией. Когда спикер НС Овик Абраамян пытается как-то втиснуть своего сына в политику или брата периодически втискивает в политику, — это не традиция политической семьи, а протекционизм, клановость, т.к. политические традиции обязательно предполагают существование избирательных механизмов, а в их деяниях этих механизмов нет.
Так брат президента становится олигархом, зять олигарха становится мэром, брат премьера становится послом и бизнесменом, другой олигарх хочет сделать премьером своего брата, в очередь за наследством становятся сыновья и братья министров, и нет кого-то, чей сын или брат избежал бы «грехов отцов».
Так в стране плетется порок наследственности и умирает избирательный механизм. Сейчас кандидатом пополнения рядов стал Самвел Баласанян, а опередил его сын министра здравоохранения Дереника Думаняна, который по приказу спикера НС назначен руководителем аппарата парламента.
Вот на фоне всего этого разговоры властей о модернизации Армении становятся просто смешными. Та власть, которая поощряет наследственность, не имеет права говорить о модернизации, даже если наследники приходят с суперсовременными дипломами и в супермодных одеяниях. Задачей современной политической элиты Армении должно стать искоренение этого явления, чтобы политика и власть в стране не строились на принципе наследственности, чтобы «завещание» сменили избирательным бюллетенем, который общественность бросит в избирательную урну.
Причем, бороться с этим явлением нужно чтобы искоренить, нейтрализовать, уничтожить это явление не только на властных или политических трибунах, но и в общественной культуре, мышлении. Пока «сыновья» не освободятся от «наследства» «отцов» Армения не сможет стать свободной страной.
Суверенитет у Армении отбирают отцы, а потом по сходной цене продают России или какому-либо сильному центру, который протежирует власть и их право отбирать свободу Армении. Потом очередь отбирать доходит до их сыновей, потом дойдет до их внуков. И изменяться лишь методы отбирания, а ситуация останется той же, если не изменятся мышление, механизмы, ценности.
А общество на бытовом уровне будет жаловаться на все это, но в то же время также примет все это за нечто легитимное, т.к. большинство отцов в низах для своих сыновей мечтает и представляет то же самое, поневоле легитимируя отцовское «завещание» властей.
