Собеседник Первого Информационного – Андраник Кочарян, бывший заместитель министра обороны и министра внутренних дел, представитель Группы по сбору фактов по событиям 1-го Марта.
— Господин Кочарян, в результате трехлетней последовательной всенародной борьбы, после митинга 17 марта общество отвоевало площадь свободы. Что же ожидается после митинга 8 апреля?
— Прежде чем говорить о митинге 17 марта, нужно отметить митинги как 18 февраля, так 1 марта, логическим продолжением которого стал митинг 17 марта. На митинге 1 марта сформировался новый формат общественного самоуправления, участником которой стали все присутствующие на митинге. Я думаю, что предстоящие развития сделают более выразительным участие общества в процессе принятия этих решений и, естественно, 8-ое апреля будет тем логическим продолжением, которое стартовало с 18 февраля. Также следует отметить, что произошедшее 17 марта является результатом трехлетней последовательной всенародной борьбы. Тот вопрос, что 1-ое марта 2008 года осталось нераскрытым, продолжает оставаться неопределенным, и народ продолжает отстаивать свои требования, так как не были наказаны виновники операций, отнявших человеческие жизни. Эти действия были совершены в результате первомартовских незаконных действий, беззакония президентских выборов 2008 года, но они не забыты и не останутся без последствий. К этому еще и прибавились внутривластный кризис и социальная напряженность. Таким образом, в эту борьбу вовлекаются все более широкие массы общества, и все надежды, что этот мощный процесс погаснет – нереальны. Движение приобретает новый размах и заряд, и я думаю, что 8 апреля требования общества станут более предметными.
— Вы не замечаете, что в течение всего этого процесса власти, кажется, начали готовиться к выборам и на этом пути создают иллюзию начала процессов демократизации в стране, тем самым показывая, что позволяют оппозиции провести митинг на площади Свободы, как это сделали 17 марта, однако в некоторых кругах это было воспринято как результат сделки власть-Конгресс… Или же власти действительно начали понимать, что общественное возмущение достигло своей кульминации, и уже бесполезно противодействовать этому?
— Общественное возмущение еще не достигло своей кульминации, но если так продолжится – обязательно достигнет. Честно говоря, трудно понять логику властей, поскольку власти имели возможность разрядить ту энергию, которая три года непрерывно накапливается, но в этом направлении ничего не было сделано, в нашей стране проблема политзаключенных остается нерешенной, одного выпускают на свободу, других арестовывают – в лице Самсона Хачатряна. Действия властей носят имитационный характер. Что касается митинга 17 марта, народ вошел на Площадь Свободы во главе с Конгрессом не по доброй воле властей, а это уже была созревшая проблема, общество отвоевало Площадь Свободы, если бы власти стремились разрядить созданную в стране атмосферу, то они не держали бы Площадь Свободы закрытой. Они удержали площадь столько, сколько смогли, и народ взял Площадь Свободы тогда, когда собрал достаточно сил. Многолюдность митинга 17 марта свидетельствует об этой силе. А говорить о какой-то сделке – просто смешно, потому что если бы у властей была хоть малейшая возможность удержать площадь, они бы сделали это. Конечно, нелогично, но мы сегодня видим, что эти нелогичные действия продолжаются, если бы они пожелали пойти на компромиссы, то просто санкционировали бы проведение митинга 8-го апреля на Площади Свободы. Но одно очевидно: 8-го апреля общество соберется в любом месте, и если решит войти на Площадь Свободы, несомненно, народ вновь пойдет на этот шаг, так как народ уже отвоевал территорию, символизирующую его Свободу, это уже не является задачей для нашего общества. Пусть власти подумают, постараются не создавать дополнительную напряженность, подтолкнуть к незаконным действиям силовую систему и пойти против воли народа. Народ достигнет своей цели, а эти цели, сформулировались во время президентских выборов 2008 года, они остались незаконченными, так как был применен силовой компонент, имеются человеческие жертвы, а вопросы остались нерешенными. У народа четкие требования, и он достигнет своих целей.
— Господин Кочарян, у общества четкое требование – остаться на Площади Свободы, добиться выполнении требований. Обсуждает ли Конгресс вопрос применения конкретных действий?
— Конгресс обсуждает многие вопросы. Но на первомартовском митинге президент Тер-Петросян представил новый четкий формат – вопросы обсуждаются не только в Конгрессе, но уже в процессе обсуждения вопросов принимает участие наше общество и от проявления воли нашего народа и его четких требований, от правильной формировки вопросов будет зависеть как процесс нашей борьбы, так и ее перспектива достижения успехов. Эта новая, более мощная система включает в себя наиболее активные слои общества, эта система способна решить любую проблему, которая, несомненно, приведет к смене власти. Власти не в состоянии решить какие-то проблемы, они должны уйти, чтобы народ смог сформировать такую власть, которая будет служить обществу. Кроме того, из 15 требований первомартовского митинга на митинге 17 марта выделили всего лишь три. Хотя бы эти три требования власти в состоянии выполнить?… На данный момент, власти не проявили подобную готовность, а это свидетельствует о существовании глубокого кризиса внутри власти.
— Некоторые силы выдвигают наружу необходимость «объединения оппозиции», на днях член движения «Сардарапат» Жирайр Сефилян отметил, что «нужно выбрать правильные лозунги, которые объединяют» и лозунг «Левон – президент!» является бесполезным лозунгом. Как Вы относитесь к подобным заявлениям со стороны сторонников Конгресса, тем более, что власти пользуются этим?
— Я опять должен затронуть новый формат, принятый 1 марта. Если есть какие-то предложения, то Сефилян и другие, которые своими действиями должны способствовать укреплению, объединению, мобилизации Движения, в результате чего у нас будет полный успех без потрясений, должны сформулировать эти точки зрения и представить на предстоящем митинге, и народ откликнется на данный вопрос, и хочет ли общество лозунг «Левон — президент», или нет – это уже решает общество, лозунги выбирает общество. Если сегодня звучит лозунг «Левон — президент», это означает, что в 2008 году избирательный процесс остался незавершенным, то есть общество считает его своим президентом и продолжает использовать этот лозунг.
— Господин Кочарян, сможет ли власть отнять голоса электората оппозиции посредством формирования ложной оппозиции?
— В течение этих трех лет власти все испробовали и продолжают пробовать. Создают различные объединения, включают различные громкоговорители, используют свою агентурную систему, чтобы посеять недоверие в различных крыльях Движения. На наших глазах появились новые инициативы и стремительно улетучились. Фальшь не имеет перспективы, так как ввести народ в заблуждение можно лишь на протяжении 2-3 дней, недели. Мы увидели то, как в 2008 году им удалось решить подобную проблему в случае Артура Багдасаряна, но это не привело к предметному решению, просто народ понял, что его обманули. Сегодня наше общество довольно пристально следит, определяет ложные и реальные проекты властей. Так что, эти обманы краткосрочные и не имеют перспективы. Теперь же власти пытаются использовать всякую возможность: пытались распространить, что вступление на Площадь Свободы – результат сделки с властями с целью бросить тень на 17 марта, а на самом деле это приобретение нашего народа вследствие трехлетней борьбы. Власти не смогут предотвратить неотвратимое.
— Господин Кочарян, власти смогут пойти на новое 1-ое Марта?
— Сегодня у властей не хватает средств для повторения нового 1-го Марта, так как нужно принять во внимание то, что в течение этих трех лет, в результате борьбы Движения, те силы, которые стали участниками первомартовских процессов, поняли, что на самом деле произошло 1-го Марта. Эти силы не понимали, почему они вовлеклись в эти процессы, где погибли невинные люди. В течение этих трех лет как в полиции, так и в армии поняли многое. Сегодня использовать те же силы, тем же способом, на мой взгляд, просто невозможно. Конечно, попытаются, но не думаю, что власти сегодня могут запланировать и реализовать такой чудовищный план, потому что в течение этих трех лет подъем Движения свидетельствует о том, что народ не смирился с первомартовскими незаконными действиями и доведет борьбу до конца.
— Как Вы прокомментируете последние события, произошедшие в полиции – арест бывшего главы угрозыска Ованнеса Тамамяна, допрос нынешнего главы полиции Еревана Нерсеса Назаряна в качестве свидетеля? Это процесс наказания правонарушителей или внутренние брожения?
— По всей видимости, это внутренние брожения, о которых мы не имеем представления, потому что, если подумать, что власти задались целью утвердить законность в системе силовых органов власти, то в таком случае, это должно было реализовываться по некой программе, и носило бы не эпизодический характер, а осуществлялось бы в результате системных подходов, коих не видно. Если О. Тамамян нарушил закон, то, безусловно, его нужно призвать к ответу, но мы наблюдаем множество преступлений, которые так и остались безнаказанными. Вернемся к событиям 1 марта: до сих пор не выявлены и не наказаны те полицейские, в результате незаконных действий которых мы имеем человеческие жертвы. Следовательно, представлять то, что произошло с О. Тамамяном в качестве попытки восстановления законности – для меня неприемлемо, поскольку тот же О. Тамамян является одним из активных действующих лиц, осуществивших преступления 1 Марта: утренней операцией руководил именно он, и, по всей видимости, именно за эти его “заслуги” он и удостоился звания генерала, коим одарил его тот самый человек, который сегодня называет его аморальным. Если в аморальности должен был быть обвинен Тамамян, то это должно было быть сделано очень давно, в то время, когда утром в процессе операции 1 Марта мы видели, как в результате оперативно-розыскных мероприятий под разными кустами вдруг обнаруживалось оружие, боеприпасы, принадлежность которых так и не выяснилась. Таким образом, может быть следовало именно в этом ракурсе оценивать О. Тамамяна? Если бы он был наказан за предыдущие преступления, за то, что произошло 1 Марта, разве смог бы он совершать преступления уже в звании генерал-майора?.. Так что, меня вовсе не убеждает то, что представляется под видом попытки утвердить законность. То же самое можно сказать и обо всех остальных силовых структурах: власти не имеют четких представлений о том, что же они хотят от системы силовых структур. Если они требуют законности, то это должно быть видно, и это должен почувствовать наш гражданин. Если бы власти действительно решали такие задачи, то общество сегодня не выходило бы на улицу и не требовало бы смены власти.
