Грузия и Россия 6 февраля в Швейцарии обсудят вопрос, который имеет огромное значение и для Армении, а может быть, даже больше именно для Армении, конечно, образно говоря. Речь идет об эксплуатации автодорог Южной Осетии и Абхазии, то есть об альтернативе контрольно-пропускному пункту Верхний Ларс. Почему Ларсу нужна альтернатива, даже объяснять излишне. Этот контрольно-пропускной пункт зависит от погоды, и в зимний период на практике он «присоединяется» к турецко-азербайджанской транспортной блокаде Армении. Шутки шутками, но речь о тонкой ниточке, связывающей основной продуктовый рынок Армении с Россией, которая создает огромные проблемы для армянского бизнеса из-за чисто погодных прихотей.
Соответственно, альтернативный путь жизненно важен для Армении. Грузия и Россия при участии швейцарской стороны могут сделать большой подарок Армении, если они договорятся в вопросе реализации соглашения, подписанного в 2011 году. Российские СМИ сообщили накануне, что процедуры соглашения полностью разработаны, и стороны приступят к вопросам реализации. Подписанное через три года после российско-грузинской пятидневной войны, еще во время президентства Саакашвили соглашение, по сей день не было до конца уточнено. Грузия и Россия подписали это соглашение в рамках вопроса о членстве Москвы во Всемирной торговой организации. Если бы Грузия была против, Россия не смогла бы присоединиться. Компромисс состоял в том, что Москва согласилась заключить соглашение, но по сей день оно не реализовано. После ухода Саакашвили из власти ситуация начала меняться. А в конце 2016 года об этом вслух начала говорить и армянская сторона, когда новоназначенный премьер-министр Карен Карапетян заявил после своего визита в Грузию, что может быть альтернатива Верхнему Ларсу, и работают в этом направлении. Однако впоследствии не было не только развития ситуации, а тема вообще, казалось, была заморожена.
Вероятно, Карен Карапетян попытался в рамках информационно-пропагандистского обеспечения своего премьерства спровоцировать некоторые энтузиазм и ожидания, как в ряде других вопросов, что, однако, ему не помогло получить такую общественную поддержку, чтобы общественность не позволила Сержу Саргсяну баллотироваться на пост премьера в апреле 2018 года и потребовать на этой должности Карена Карапетяна. Сержу Саргсяну не позволили, конечно, но впоследствии и не позволили Карену Карапетяну, как бы он ни старался воспользоваться ситуацией, вплоть до получения поддержки Москвы. Никол Пашинян не сделал никаких заявлений об альтернативе Ларса, а чиновники новой власти всего лишь объявили, что работают и ведут переговоры с обеими сторонами. Вместо этого оптимистичные заявления делают Грузия и Россия, хотя, конечно, не беспрецедентные. Беспрецедентно то, что они завершили обобщение процедуры реализации договора и фактически перешли к решающему заключительному этапу переговоров. А здесь вопрос в том, что соглашение — это не только экономический эффект, который может дать и Армении. Соглашение для Армении также может стать политическим достижением, поскольку российско-грузинское соглашение может радикально изменить не только экономический, но и военно-политический контекст безопасности региона.
Здесь нужно обратить внимание на то, как изменилась обстановка региональной безопасности, какими параллелями. Это произошло после российско-грузинской войны. Это российско-грузинское столкновение поспешили использовать Турция и Азербайджан для достижения регионального доминирования, сосредоточив силы в направлении Арцаха, воспользовавшись также тем, что, по сути, после неудачи в Грузии Москва поддастся искушению компенсировать это в Арцахе. И Москва поддалась, поспешив в вопросе компенсации в Арцахе потерянного в Грузии сотрудничать с турецко-азербайджанским тандемом. В этом смысле перевод российско-грузинских отношений в конструктивное поле значительно ослабит турецко-азербайджанскую региональную тактику, способствуя перспективам коммуникативной интенсивности на армяно-грузинской оси с одной стороны, и, с другой стороны, интенсивности тандема в вопросе Арцаха.
