Цепь молниеносных внутриполитических обострений, начавшихся 12-го февраля с подачи Сержа Саргсяна, замкнулась, и можно сказать, что первый цикл завершился реакцией Роберта Кочаряна. Кочарян, естественно, подчеркивает лидерство ППА в оппозиционном поле, и указывает на взрывоопасность шага Сержа Саргсяна для государства.
Оставим в стороне сопоставление этих оценок с некоторыми событиями, произошедшими во время президентского правления Роберта Кочаряна, пиком которых стала трагедия 1-го Марта. Не будем обсуждать общую связь этих событий с будущим государства, с решением проблем безопасности. Рассмотрим только нынешнюю ситуацию и значение реакции Роберта Кочаряна в этой ситуации. По части оценок, кажется, нет никаких особенно интересных реалий. Интересно то, какие выходы предлагает Роберт Кочарян.
Перед этим, конечно, стоит констатировать, что Роберт Кочарян очевидным образом пытался сохранить общую тональность реакции, так сказать, наблюдателя сверху, или как охарактеризовал бы Гагик Царукян президентство Кочаряна, статуса «арбитра». Очевидно, что он пытается взять тональность «старшего советника» Сержа Саргсяна, чтобы показать, что он является не одной из сторон, а наблюдателем сверху. Таким образом, Роберт Кочарян пытается избежать опасности оказаться мишенью каких-либо ударов, и сохранить, так сказать, то состояние, в котором связь с ППА будет только предметом предположений и анализов, и не будет иметь, так сказать, фактических дополнений. Тем более сегодня, это ему совершенно не нужно не только для того, чтобы не получать удары, но и, чтобы не испортить очень выгодное положение Гагика Царукяна.
После выступления Сержа Саргсяна, Царукян уже почти полностью воспринимается, как угнетенный герой, которого угнетают за борьбу с преступлениями и несправедливостью, и если вдруг в этой ситуации Кочарян выразит какую-либо существенную поддержку Царукяну, то этим, по сути, еще больше навредит ему. Именно по этой причине, Кочарян очевидно воздерживается от какой-либо прямой помощи Гагику Царукяну, или даже совета. Зато, он советует Сержу Саргсяну, что нужно делать. Роберт Кочарян подсказывает, что нужно воздерживаться каких-либо преследований в отношении Гагика Царукяна, поскольку это приведет к дестабилизации, массовым акциям, что поставит под угрозу армяно-азербайджанскую границу, мероприятия 100-летней годовщины Геноцида, экономику.
С одной стороны, создается такое впечатление, что Кочарян уже от своего имени угрожает, или предупреждает Сержа Саргсяна, что они не остановятся, и ППА пойдет до конца, даже ценой потрясений для страны, с другой стороны, Кочарян, кажется, просит Сержа Саргсяна договориться, и вернуть процессы в русло диалога. Он призывает перенести ситуацию на плоскость политической борьбы с ППА, политической дискуссии, или же если по-другому подойти к проблеме, Кочарян предлагает Сержу Саргсяну подвести ситуацию к исходной позиции. Только проблема в том, что следует понимать под этой исходной позицией – 12-ое февраля, то есть, день выступления Сержа Саргсяна, или 5-ое февраля, то есть, когда Гагик Царукян выступил с коалиционным предложением, в противном случае угрожая внеочередными выборами. Однако, это наверно вопрос, который можно согласовать в ходе политической борьбы, и Кочарян не мог сообщить подробностей, чтобы не показаться, что он сторонник этого.
Таким образом, в каком-то смысле, также заметно, что Кочарян от имени Цврукяна предлагает Сержу Саргсяну пойти на диалог, выйти на исходные позиции. Царукян не мог сделать этого, потому что это рассматривалось бы, как страх и отступление, а вот когда Кочарян делает это, то, по крайней мере, создается возможность представить это, как нейтральную позицию. С точки зрения рациональной политики, в сложившейся ситуации, выступить с подобным заявлением – это максимум, что мог делать Роберт Кочарян для того, чтобы помочь Гагику Царукяну. С другой стороны, возникает вопрос: что сделает Серж Саргсян, удовлетворится ли своей, так сказать, маленькой победой, или продолжит ту жесткую политику, которую начал 12-го февраля, видя, что какие-то результаты уже получаются.
Неправительственные силы 20-го февраля собирают митинг, на котором должны обсудить дальнейшие действия. То, что уже прошло несколько дней, и нет четкой «дорожной карты» дальнейших действий, и прозвучали преимущественно декларативные заявления, свидетельствует об определенной безвыходности. Сегодня уже стало ясно, что депутаты ППА готовы сесть на голодовку, если Царукяна лишат мандата. Эта крайняя мера, по сути, тоже говорит о безысходности, потому что если заявляют, что у ППА есть мощные ресурсы, чтобы хоть завтра начать процесс внеочередных выборов, то заявление о том, что прибегнут к такой крайней мере из-за депутатского мандата лидера, по меньшей мере, выглядит странным. Особенно, когда лидер заявил, что для него самый важный мандат – это доверие народа, которое у него есть. Значит, для чего нужна голодовка из-за мандата?
Разве это не тревога в связи с возможными преследованиями? И если существует такая тревога, то это уже не может быть хорошим показателем самоуверенности и твердой воли в случае борьбы против тоталитарной системы.
На фоне этих реалий, предложение Роберта Кочаряна Сержу Саргсяну было направлено на смягчение тупиковой ситуации для ППА, если, конечно, Саргсян примет предложение и приостановит преследования, обусловливая их шагами ППА. Параллельно с этим, конечно, не исключено, что ППА будет ждать прямых или косвенных реакций Сержа Саргсяна на интервью Кочаряна до 20-го февраля, чтобы в соответствии с этим осуществить свои шаги. В то же время, остается открытым вопрос, поставленный Сержем Саргсяном, что Царукян должен уйти из политики. Будет ли и дальше настаивать на этом условии Серж Саргсян?
